Размер шрифта
-
+
Знаменный распев - стр. 7
Обнимаю её всей душою горячей,
Так притисну к груди, жизнь мою удалую,
Троекратно, прощально и встречно целую!
Вы родные мои! Ледоходные льдины!
Вы пройдете, растаяв – а непобедимы!
Я девчонка, юница, старуха меж вами —
Обнимаю вас крепко огнями-руками!
Осенённо крещу вас кострами-глазами!
Обливаю слепыми дождями-слезами!
Вы собор мой, ночной, незабвенный, суровый,
Праздник мой, налетающий снова и снова,
Купол мой, раскрывающий Рая ворота,
Стон и смех мой, звезда золотого полёта!
И, пока мощный хор нам гремит Аллилуйю,
Я тебя обниму, я тебя поцелую —
Мой Пасхальный, погибший в пылающих войнах,
О, воскресший мой Мiръ, так улыбка спокойна,
Мой скуластый, в поту, седина и ушанка,
Уходящий в бессмертие с нищей гулянки,
Ну же, шаг лишь ко мне деревянной ногою,
Пуст рукав, пусть я буду твоею рукою,
Твоей памятью, светлой водою ирмоса,
Твоей заметью северной, белые косы,
Бормотаньем твоим и спиртовым дыханьем,
Всем забвеньем твоим, всем твоим вспоминаньем,
Видишь, дед, обняла тебя крепко, навеки —
Крепко небо! Целуемся мы, человеки.
И никто нас на куполе том не напишет.
И никто не поднимет нас выше и выше.
Стой себе на земле, обнимайся с родными,
Бормочи, умирая, любимое имя.
Повторяй, воскресая, предвечную ноту
В лучезарном кондаке большого полёта!
…и во храме пред тем стариком на колени
Я встаю, посередь заревых песнопений,
Многоликого хора, толпы моей кровной,
Деревянная церковь, тяжёлые бревна,
Светозарная роспись, рекой льется фреска,
Мой ты бакенщик, бедный рыбак, где же леска,
Обвяжи нас, Господь, Твоей сетью насущной,
Я лишь рыба Твоя, во народе плывуща,
Я лишь свечка Твоя, блюдо паникадила,
Я сандалья Твоя, я с Тобою ходила
Вдоль по нашим снегам, по чащобам печальным,
Дай мне нынче во храме кулич Твой Пасхальный,
Кус мне радости дай, что для всех, для народа,
Для любви, для ее непостижной свободы.
– Ирмос канона Рождеству Христову «Христос раждается, славите»
Христос раждается – славите! Христос с Небес – срящите! Христос на земли – возноситеся! Пойте Господеви, вся земля, и веселием воспойте, людие, яко прославися.
«Мой род и род. Как всё, как все, прейдет…»
Мой род и род. Как всё, как все, прейдет.
Мой древний род, во время уходящий.
Мой солон рот. Опять иду в поход —
За днесь любимым, вечно настоящим.
О, божество, мой Род. О как же ты силён.
Из тыщи лиц. Палит их смех, и слёзы
Текут по ним, в ночь родов, похорон,
В ночь войн и во грядущие морозы.
Мой род… Я вижу сотни, тысячи фигур.
Я зрю толпу, затылков миллионы.
Они идут, тьма умников и дур,
Тьмы тем юродивых, пророчеством спалённых.
Мой род… Катает тесто на столе,
О, на доске, в муке, святая бабка
Моя… Очки на лоб… читала на земле
Акафист Ксенье Петербургской, ёжась зябко.
Мой род… Отец мой. Палуба стальная корабля.
Ещё не живописец, не художник,
А штурман-рулевой. Вдали земля.
Неравный бой. И он, ещё безбожник,
А имя Бога шепчет… на губах
Мальчишьих – имя – пламенем победы…
И палуба кренится. И во льдах —
Мой призрак – Время – страшною торпедой.
Мой род! Ах, тётки в ситчиках мои
На танцплощадках, и баян играет…
Ещё не знаете вы – от любви
Кто воскресает, кто и умирает!
Мой род во мне рождается – Христос:
Пока жива, пока шепчу словами
Вас всех… вся изойду лучами слёз,
Раскатанная тестом между вами,
Печённая блином и беляшом,
Вся выпитая грозной рюмкой водки,
Забыта в зимней баньке я ковшом,
Страница 7