Знамения. Разбуди меня, когда проснёшься - стр. 39

– Эй, чего молчишь, Роуз? – гаркнул он, но затем добавил: – Только не реви там, ладно? Этого ещё не хватало.

Я кивнула, словно через микрофон Броуди это увидел бы, и промычала нечто, похожее на согласие и утверждение.

– Вот и славно, – смягчился он. – Давай поужинаем сегодня. Как раз обсудим, когда ты вернёшься. Если не хочешь жить у себя, перебирайся ко мне. Давай в десять в нашем любимом баре, помнишь?

Снова вместо ответа я промычала и кивнула.

– Вот и умница, Рози, умница, – приглушённо засмеялся Броуди. – До вечера.

Экран телефона погас, его хотелось отшвырнуть куда-нибудь подальше, но телефон-то тут причём? Я выключила звук, отложила мобильник на стол и снова надела перчатки.

Ночь на новом месте прошла даже лучше, чем я могла предположить. Со сном мучиться не пришлось, не преследовало маниакальное желание каждую секунду проверять окна, дверь, шкафы и тёмные углы. Помню, как вернулась из пиццерии неподалёку по хорошо освещённой улице – Броуди отказался меня провожать, оправдывая это тем, что я от него «сбежала куда подальше», – поднялась к себе, спокойно приняла душ и провалилась в сон, даже не успев расстелись постель.

Утром мне захотелось поставить жирную точку на всей этой дурацкой истории с преследователем. Я позвонила Энди с просьбой помочь закончить уборку. Подруге я всё говорю, что надену свою одежду только после большой стирки, но вот уже который раз за утро на глаза попадается мешок с вещами, и я думаю, как с радостью оставлю его на помойке. Первые полчаса я изо всех сил заставляла себя придумать, пусть и самую невероятную, причину оставить большую часть, а потом просто плюнула на это и… Будь как будет.

– Ты чего такая грустная? – из комнаты появилась Энди с полным мешком всякой всячины. – Кто-то звонил?

– Броуди.

– Ах, понятно, – она закатила глаза и отмахнулась, небрежно стерев со лба пот рукавом. – Что ему нужно? Рвётся уйти с работы и помочь нам всё это дотащить?

Мы обе рассмеялись, как будто это действительно могло бы прозвучать из уст Броуди исключительно в виде шутки. И что с ним стало? Я помню его совсем другим.

– Хочет встретиться вечером и обсудить, когда я вернусь сюда.

Энди пробубнила что-то себе под нос, скинула перчатки и, поморщившись, посмотрела на свои руки.

– А с виду он казался отличным парнем, – вполголоса продолжала Энди. – Милым, славным. Весь такой добряк и джентльмен.

– Он странно себя ведёт с того самого дня, – отметила я. – Знаешь, мне показалось, он даже в лице изменился, когда я сказала ему про книгу, – я машинально пожала плечами. – Думаю, его это бесит.

– Если ему не даёт покоя твой успех, то, – Энди смотрела с жалостью, хотя её тон скорее должен был вселять некую уверенность, – к чёрту его! К чёрту Броуди!

– К чёрту так к чёрту, но я просто не понимаю что к чему? – я заклеила скромную коробку с посудой и наконец тоже сняла ненавистные перчатки. – Когда Броуди только узнал, что я веду блог и пишу и даже у меня есть тот сборник, он казался заинтересованным. Всё расспрашивал о писательстве, слушал, но стоило книге обрести какое-то признание, так ему всё сразу пришлось не по душе.

Мы перемывали Броуди кости все следующие полтора часа, пока собирали оставшиеся вещи. Этот разговор ни к чему толковому, кроме как навсегда и немедленно вычеркнуть «добряка-соседа» из жизни, не привёл. Ох, я ошибаюсь – мы же закончили убираться! Вот это действительно достижение! На часах почти два часа дня, мы уставшие, голодные и мечтаем принять душ. Да, животный страх перед квартирой у меня внезапно пропал, но ощущение несмываемой липкой грязи на всём, чего мог касаться тот человек, никуда не делось.