Знаменитые Стрельцы - стр. 104
Поводом послужила мемуарная книга Симонова «Сто суток войны», повествующая о событиях июня – декабря 1941 года. Книгу собирались опубликовать в оплоте либералов – журнале «Новый мир», как вдруг на пути публикации встали весьма влиятельные инстанции: Главное политическое управление Советской армии (Главпур) и Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете министров СССР (Главлит) обнаружили в книге Симонова вещи, которые с недавних пор (после смещения Н. Хрущева в октябре 64-го) уже не приветствовались. А именно: стремление писателя «докопаться» до причин тяжелых поражений советских войск в начале войны, попытки осветить роль Сталина в разгроме и уничтожении командных кадров Красной Армии в 1937–1938 годах.
Узнав об этом, Симонов обратился в ЦК КПСС, однако его визит ничего не изменил – книгу так и не напечатали. Как было написано в рецензии Главпура: «В книге с какой-то раздраженностью, недостойной советского писателя, описываются предвоенные годы и первые месяцы беспримерной борьбы нашего народа против немецко-фашистских захватчиков… Новая книга К. Симонова является глубоко ошибочной, недостойной советского писателя. Она может нанести серьезный вред патриотическому воспитанию нашей молодежи, искаженно показывая бессмертный подвиг нашего народа во имя защиты завоеваний Октября, счастья грядущих поколений…»
Раздражение властей деятельностью Симонова (и других либералов) по разоблачению культа личности Сталина можно было понять. Ведь в своем антисталинском угаре либералы буквально не знали удержу. С 1961 года (после ХХII съезда КПСС и выноса тела Сталина из Мавзолея) они с рвением бросились уличать Сталина в многочисленных преступлениях (как мнимых, так и явных). Если бы тогда опубликовали, поставили в театрах и выпустили на экраны страны все произведения, которые писались, ставились и снимались в Советском Союзе о культе личности, то этот вал буквально опрокинул бы страну. Поэтому и было принято решение не ограничить поток этих произведений, а вообще свести его на нет. С точки зрения либералов, это было ошибкой, с точки зрения державников – благом.
Но вернемся к Симонову.
Поскольку новый руководитель страны Леонид Брежнев исповедовал политику компромисса в отношениях с либералами и державниками, карьера Симонова в конце 60-х вновь пошла в гору. В 1967 году он становится секретарем правления Союза писателей СССР. А в первой половине 70-х, когда началась «разрядка» (сближение Востока и Запада) и либералы вновь почувствовали себя на коне, он был удостоен звания Героя Социалистического Труда (1974). В том же году ему присудили и Ленинскую премию за трилогию «Живые и мертвые». В 1976 году Симонов вновь вернулся в состав Центральной ревизионной комиссии ЦК КПСС. Тогда же ему удалось пробить и свои мемуары, которые были «завернуты» в конце 60-х: они увидели свет в двухтомнике «Разные дни войны».
Несмотря на все звания и регалии, которыми был отмечен Симонов, в жизни он оставался вполне обычным и скромным человеком. Никогда не кичился своим достатком и старался помочь всем, кто обращался к нему за помощью. Во многом именно благодаря его стараниям в Советском Союзе увидели свет такие романы, как «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова и «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя, появились первые полные переводы пьес Артура Миллера и Юджина О’Нила. Вот почему можно предположить, что если внешне Симонов был близок к власти, то внутренне он старался дистанцироваться от нее (правда, получалось у него это не всегда). И строчки, написанные им в далекой юности в стихотворении «Старик», выражали суть этих отношений: