Знаменитые русские о Неаполе - стр. 22
В свою очередь, Карл Брюллов уже в 1823-1827 гг. стал известен в Риме как автор ряда портретов и виртуозных жанровых картин «Итальянское утро» и «Итальянский полдень». А после исполнения им следующей работы – копии в натуральную величину с фрески Рафаэля «Афинская школа» (над которой художник с перерывами работал четыре года) – император Николай I велел заплатить К. Брюллову сверх назначенной русским посольством цены в десять тысяч рублей еще пять и пожаловал ему орден Владимира 4-й степени (небывалый случай для «художника 14-го класса» согласно Табели о рангах!).
Позднее К. Брюллов признавался, что он решился писать огромное полотно «Последний день Помпеи», только успешно пройдя школу копирования рафаэлевских фресок. Очень точно заметил в свое время высоко ценивший творчество Брюллова А. С. Пушкин:
«Брюллов, усыпляя нарочно свою творческую силу, с пламенным и благородным подобострастием списывал Афинскую школу Рафаэля. А между тем в голове его уже шаталась поколебленная Помпея, кумиры падали, народ бежал по улице, чудно освещенной Вулканом…»
Неаполитанский порт (фото 1870 г.).
Существует несколько версий относительно того, как зародился замысел грандиозного полотна «Последний день Помпеи». Известно, что сам К. Брюллов внимательно следил за раскопками Геркуланума и Помпей, изучал поступившие в Неаполитанский музей археологические находки. Об обстоятельствах катастрофы – извержения Везувия в августе 79 г. н. э., погубившего Помпеи, – Брюллов знал из текста «Писем» Плиния Младшего, которые в отрочестве читал в «Вестнике Европы». Несомненно также профессиональное влияние на Карла его старшего брата, с которым он находился в постоянной переписке. Возможно, определенную роль в создании «Последнего дня Помпеи» сыграла незадолго до этого написанная картина англичанина Д. Мартина «Разрушение Геркуланума и Помпеи», а также популярная опера Джованни Пачини с декорациями Алессандро Санквирико. Можно считать также установленным, что непосредственным толчком для написания «Гибели Помпеи» явилась поездка в Неаполь и Помпеи, предпринятая К. Брюлловым летом 1827 г. вместе со своей покровительницей, графиней Марией Григорьевной Разумовской. Осенью того же года Брюллов писал в Петербург, в «Общество поощрения художников»:
«От начала июля до конца августа пробыл я в Неаполе. Краткость времени не позволила мне видеть ни всех островов, ни многих окрестностей города. Вообще славных в мире своими прелестными видами; но я старался извлечь всю возможную пользу из сего путешествия, наблюдая все, что имеет непосредственную связь с моим художеством. В особенности же старался я более ознакомиться с древностями Бурбонского музея, единственного по своему собранию ваз, бронз и фресок, найденных при открытии Геркуланума и Помпеи…»
В те же дни в Неаполе находился и «князь Сан-Донато», русский богач Анатолий Николаевич Демидов, живший во Флоренции и женатый на графине Матильде де Монфор, дочери брата Наполеона – Жерома Бонапарта. Именно Демидов, увидев брюлловские наброски «Гибели Помпеи», сделанные для графини Разумовской, заключил с Брюлловым контракт на написание большого исторического полотна. Об обстоятельствах этого соглашения вспоминал ученик и биограф Брюллова – М. И. Железнов: