Знаменитые писатели - стр. 28
Цветы и зло, несовместимые в природе, соединились у Бодлера в причудливом сплетении реальных и фантастических образов. Гневные интонации, тоска и горечь перемежались с несбыточными надеждами и мечтаниями.
Поэт выделил в книге несколько разделов, центральный из которых получил название «Сплин и идеал». Английское слово «spleen» в данном контексте звучит как меланхолия, тоска по исчезнувшей красоте, а еще шире – как мировая скорбь. Именно она открывает, по замыслу поэта, путь к эгоизму, порокам, лицемерию.
«Идеал» же обозначал у Бодлера не только эстетическую категорию, но и поэзию, творчество, которое противостоит сплину.
Стихотворение «Маяки», в котором Бодлер давал оценку великим художникам прошлого, прямо указывало на то, что искусство призвано выражать и передавать из века в век все великие ценности, отражать явления духа, свидетельствующие о достоинстве человека.
Картины, изображенные в стихах поэта, потрясают силой страсти. Порой пред ним предстают кошмарные видения, от которых невозможно освободиться, его терзает ненависть, разлитый в обществе эгоизм, иссушающий сердце.
Участь поэта, по Бодлеру, печальна и трагична именно в силу его миссии на земле. Это ощущение явственно передано в концовке одного из самых известных его стихотворений «Альбатрос»:
На пути к достижению идеала у поэта множество преград. Это и характер искусства нового времени, и необходимость ради заработка продавать свой талант, внутренняя опустошенность, разочарование жизнью. У больной Музы родятся и болезненные цветы.
Бодлера всю жизнь преследовали опасения, что ему не удастся выполнить свой художнический долг. Эти опасения вызывались не только личными мотивами, болезнью и нищетой. Враждебна была к нему и официальная критика, преследовавшая поэта во все периоды его творчества. Впрочем, это не мешало ему писать с подлинным вдохновением, страстью, болью и убежденностью в своей правоте. Тем более, что философской, нравственной и социальной тематикой «Цветы зла» не ограничивались. Уже с XXII стиха цикла «Идеал и сплин» начинается раздел, посвященный возлюбленной поэта Жанне Дюваль. Отношения с этой женщиной складывались у Бодлера непросто. Жанна была, как говорили в те времена, «дамой полусвета», ее не жаловали в порядочном обществе. Но Бодлер искренне привязался к ней, считая себя в ответе за ее судьбу. Сама же возлюбленная поэта была равнодушна к его стихам и к творчеству вообще.
И все же любовная лирика не случайно появилась в «Цветах зла». Любовь – это остров отрады, то, что может спасти красоту. Любовь возвышает, она пробуждает духовные устремления. В стихотворении «Sed non satiata» начало звучит возвышенно и страстно:
Но Бодлер не был бы Бодлером, если бы он воспевал только идиллию любви. Заключительные строки этого стихотворения звучат как приговор и себе, и своей возлюбленной: