Знаменитость - стр. 17
А сама ринулась в комнату. И я поразился, как грубо искажается ее лицо, когда Ева в ярости. Кое-как свалив дурацкие цветы в ванну, и включив холодную воду, я устремился за ней.
Ева стояла, уперев руки в бока, загораживая Василичу музыкантов, и пыталась перекричать музыку. Потом она с силой дернула за шнуры, которые торчали из драгоценного магнитофона. С пронзительным звуковым глюком микрофоны обесточились. Запись прервалась. Только бас-гитара по инерции ритмично пульсировала на всю комнату. Василич подскочил со своего режиссерского места, в отчаянии всплеснув руками.
– Ты меня обещал начать записывать! – без обиняков заявила Томашевская. – А стоило Алешке появиться – меня словно и нету?..
– Евочка, звезда моя! Ну, тебя же мало просто слушать, тебя же видеть обязательно надо, – урезонивал растерянный Василич. – Ты же красавица…
– Я тоже могу спеть, и «Мурку», и «Постой, паровоз», я весь репертуар знаю! – истерично выкрикивала она.
Василич, ласково воркуя, обнял Еву за вздрагивающие плечи и увел в уголок. Где явно врал ей какие-то новые обещания. Скрипач Ёсиф тайком кивнул Алеше головой в сторону кухни. И оба потихоньку выскользнули из комнаты. Клавишник, шепотом выматерившись, подошел к магнитофону и начал разбираться со шнурами, подключая их обратно.
– Все, перекур закончен! – объявил Василич, громко хлопая в ладоши. – Ева согласилась исполнить две свои лучшие песни. Она ими будет завершать наш концерт. Чую – это будет великолепная запись, настоящая сенсация!.. Руки чешутся поработать! Алеша, ты где?! Запись пошла!
Из кухни вернулся сияющий улыбкой Алеша.
– Итак!.. – с лихой интонацией выпалил он, едва успев оказаться перед микрофоном. – Выступает артист ленинградской филармонии – Алексей Козырный! С ансамблем из четырех братьев, – Алеша окинул многозначительным взором приготовившихся музыкантов. А Ёсиф, к его словам взял несколько нот на скрипке, нежно и зазывающе. – И одной пикантной сестренки! – продолжил представление Алеша, посылая Томашевской шутливый воздушный поцелуй. – Мне, как всегда неожиданно, принесли новый текст!.. И вот в таком боевом составе мы его сейчас для вас приделаем!.. И-и, начали!
Василич, не отрывая взгляд от индикаторов магнитофона, в восторге ткнул меня локтем в бок.
– Вот оно, начинается! Алешка поймал кураж! Сейчас он устроит представление! Тебе повезло, нигде больше такого не увидишь…
Запел Алеша, действительно классно. С напором, с интонацией, с каким-то скрытым весельем. Так, что даже мне, не любителю блатного жанра, вдруг захотелось, то ли подыграть ему на гитаре, то ли выбить каблуками чечетку. Но, сильнее меня интересовало другое.
– И что, такие записи хорошо покупают? – потихоньку спросил я Василича, наклонившись к самому его уху, чтобы тот меня услышал через грохот музыки.
Содержатель подпольной студии в ответ только неопределенно мотнул голосовой, подкручивая тумблеры магнитофона.
– Получается – вы продюсер? Как Фрэнк Фариан у «Бони М»? – польстил я и попал в точку.
– Типа того, – благосклонно отозвался Василич. – Только Фариан за свою работу имеет миллионы и виллу на Лазурном берегу. А мы в «совке» трудовую копейку зарабатываем вечно под страхом, что посадят за предпринимательство и все нажитое конфискуют…
– А много пленок удается продать? – не унимался я. – Получается в стране много любителей блатной песни?