Знамение. Вертиго - стр. 2

Но я сдержался и ничего этого ей не сказал. Потому что понимал, что эти слова были бы сущим “дерьмом” в сложившейся ситуации. Может даже и правдой. Но правдой ненужной. Вредной. Однобокой. Гнилой. Вывернутой наизнанку. Сказанной в самое неподходящее время. И потом, что бы я доказал, если бы высказал жене эти обвинения? Лишь то, что я сам таков. Инфантильный, трусливый, не берущий на себя ответственность дурак, впавший в детскую истерику перед лицом смертельной для семьи опасности.

Жена же взглянула в мои потухшие уставшие глаза. Потом вдруг дернулась телом и брезгливо отбросила мою руку. Будто внезапно осознала, что удерживала мерзкую извивающуюся змею. И мне стало перед ней горько и стыдно. За свою слабость. За то, что в самый решающий момент перестал бороться. За ее вот этот брезгливый взгляд. За всплеск руками.

Но что я мог сделать? Что я мог придумать? Куда я мог их увести?

Мы смотрели друг на друга. Она - стоящая надо мной любимая женщина. Похожая на Немезиду, древнегреческую богиню возмездия. С расширяющимися от ненависти ко мне глазами. С мелко трясущимися от клокочущей в ней ярости плечами. Шепчущая слова проклятия в мой адрес. И я. Внизу. Сидящий на полу. Сгорбленный и сломленный. Униженный своей неспособностью спасти свою семью от погибели.

Не в силах сдержать ее взгляд, я отвернулся, обратившись лицом в сторону гостинной. Которая была уже отчетливо освещена неровным отражением оранжевого пламени, пляшущим нервным и безудержным танцем на внешней стороне плотно закрытых штор. Пламени, который жадно разгорался где-то поверх окна. Словно огненная роза, которая стремительно набухала силой и мощью, раскрываясь все сильнее, распахивая лепестки широко по сторонам, озаряя округу свирепым и губительным сиянием...

2. Пожар

Я - глупая мышь, пойманная в мышеловку.

Я - дикий олень, загнанный в вырытую умелым охотником яму.

Я - средневековый город, стены которого осаждают вражеские силы.

Я - закованный в кандалы заложник, обреченный на погибель.

Я - аквалангист на дне океана, запас кислорода у которого внезапно подошел к концу.

И я задыхаюсь… Задыхаюсь... Задыхаюсь… Задыхаюсь...

Я затравленно смотрю на отражение пламени, который гонится за мной по пятам, словно дьявольский пес из преисподней. Закрываю глаза и малодушно мечтаю о том, что если бы я мог вырваться из оболочки своего тела, подняться ввысь и выдернуть нас всех из кипящего котла неразрешимой и катастрофической проблемы. Завидуя обычному столбу, который в этот же самый момент стоял где-нибудь у дороги на безопасном расстоянии от нашего дома и бед не знал. Или птице, которая может быть пролетала над нашим городом, вольная и безмятежная, паря среди облаков, краем глаза наблюдая за темнеющим под ней пятном опустевшего города, в черном чреве которого, в клетке типовой квартиры, были заперты мы.

Я что есть силы зажмурил глаза. И принялся отчаянно воображать, что если сжать веки достаточно крепко и искренне пожелать, то когда веки раскроются, проблема окажется сном. Или решение чудесным образом найдется, сотворившись из воздуха, и услужливо упадет мне на руки.

Я открыл глаза. Но все оставалось по-прежнему. Презирующая мужа супруга по прежнему стояла надо мной. Дети прятались в ванной, словно только родившиеся котята не передержке. Комнаты стремительно заполнялись дымом. А оранжевые всполохи разгорающегося пламени все ярче освещали темноту квартиры. Теперь и со стороны детской комнаты.