Знакомые истории - стр. 16
Представляете силу зрелого чувства? Любимой женщине, ради которой Евгеньевич смог пересилить болезнь и отринуть глупые подозрения о всемирном кошачьем заговоре, было тоже слегка за тридцать, замуж сходила и ребёнок есть, потому, как не уговаривал к нему переехать, ни в какую не согласилась, дескать, с ребёнком неудобно приличной женщине к мужчине жить идти, что люди скажут? Пусть лучше мужчина к ним в семью вольётся, ему терять всё равно уже нечего. Пришлось Артёму Евгеньевичу пойти к сиамским котам примаком. Охота пуще неволи. Возлюбленная уговорила на сей шаг: «Сиамцы – они же короткошёрстные, практически не линяют», – и так загипнотизировала красотой, что точно, находясь у неё в гостях ни разу не испытал приступа, да и коты к нему особенно не лезли, дама их выдрессировала на манер собачек знать своё место.
В один прекрасный день, то была пятница, он запомнил навсегда, после трудового дня перебрался Артём Евгеньевич с вещичками на новое место жительства. Впереди маяком светили два счастливейших в жизни дня. Регистрироваться пока не стали. Рассудили по-взрослому: попробуем жить вместе, получится, тогда видно будет. Даже знакомым ничего не сказали, никакого свадебного мероприятия не организовали, то есть действовали очень осторожно и он и она: как бы не сглазить.
Близости меж ними до той поры не было. И вот настала первая совместная ночь. Надо сказать в знакомстве они состояли достаточно продолжительное время, месяца четыре: танцевали в ресторане несколько раз и просто обнимались во время прогулок страстно, то есть давно и сильно желали один другого. Неприлично? Свела, свела с ума женщина холостого мужчину, какие могут быть приличия? Не до приличий, собственно одни неприличия в голове и остались, а больше ничего – шаром покати. Потому оставшись вечером наедине в комнате, когда ребёнок в другой абсолютно точно уснул, набросились друг на друга со вполне зрелым и выстраданным желанием.
Благо все условия для пиршества плоти были приготовлены заботливой женской рукой: кровать двуспальная огромная застелена чистейшим красивым бельем, распахнута и приглашала: сомни меня! к удовольствиям так же призывала интимная полутьма с ночником, на столике пара бокалов с вином, в которых таились огоньки – отсветы того же ночника. Не притронувшись к вину, молча, но чуть не вопя от восхищения Артём разоблачил подругу, отнёс в постель как пушинку, не чувствуя веса и настала-таки пора бурной страсти, несдерживаемая более никакими внешними препонами да условностями. Которая, однако, продолжалась весьма недолго.
Случилось тут нечто, от чего Артём Евгеньевич сбежал от подзаконной невесты, френд-вумен по нашему, не дотянув до рассвета. Практически в начале ночи. Как не упрашивала любимая женщина подождать хоть чуть-чуть, побыть с ней, ну полежать просто так, обнявшись, или пойти на кухню, посидеть, попить вина, да хоть кофе с тортом. Нет, драпанул согласно печальному правилу своему и отсюда: не до жиру, быть бы живу. Произошло неописуемое никакими школьными учебниками зоологии событие, потому оказались они к нему не готовыми. Во время человеческого любовного экстаза пришли сиамские коты-кастраты в жуткое волнение, забыли курс хозяйской дрессировки, ворвались откуда-то в спальню да принялись носиться друг за другом по всевозможным траекториям, включая потолочные, прыгать на кровать к молодожёнам, осатанело разрывая когтями чистейшее приятно пахнущее бельё, кидаться на стены, полосуя обои на ленты, биться о мебель ракетами, опрокидывать цветочные горшки, словно мстя за отнятую у них навсегда возможность любить и быть любимыми, что возложена на кошачью братию природой даже в большей степени, чем на человеческую.