Знаки - стр. 10
Мелькнувшая в переулке тень той ночью оказалась молодой девушкой кале из бедного района. Тогда она убежала, запутав следы, но мне удалось разглядеть, что ее лицо было перепачкано кровью.
Почти неделю я бродил по городу, пытаясь отыскать проклятую ведьму.
Все знают, что цыгане водятся с нечистой силой, одни их танцы при луне чего стоят. А еще они не выдают своих. Внутри общины можно спрятать хоть целую армию, не то что одну девушку. Только и там встречаются предатели, готовые за звонкую монету оказать посильную помощь. Особенно, когда о ней просит святая инквизиция.
« – Ты знаешь, сын мой, что тебя ждет за ложь? – спрашивает священник, глядя на меня.
– Да, святой отец, – склоняю голову. – Я видел ее в ту ночь рядом с домом почтенного семейства Торрес.
– Возможно она просто проходила мимо? – он вопросительно поднимает бровь, словно дает последний шанс одуматься.
– Ее лицо и руки были в крови, – пытаюсь унять нервную дрожь, – А потом она растворилась в голубой вспышке, словно и не стояла передо мной. Уверяю, Святой отец, эта женщина ведьма.
Мужчина тяжело вздыхает, опуская книгу, которую до этого держал в руках, на стол.
– А что ты, сын мой, делал в столь поздний час возле дома почтенного семейства Торрес? Ведь они утверждают, что их дочь убил именно молодой мужчина.
Холодный пот проступает на спине.
– Есть за мной грех, святой отец, – опускаю голову, понимая, что оправдаться не так просто.
Со стороны действительно выглядит, будто я пытаюсь свалить свою вину на невиновную девушку.
– Говори же!
– Я был возле дома почтенной семьи Торрес, чтобы увидеть дочь главы семейства, Марию. Мои пылкие, романтические чувства к ней настолько сильны, что день и ночь мечтал прикоснуться хотя бы к кончикам ее пальцев…
Горло сводит спазмом. Едва удается сдержать подступающие слезы. Моя Мария так и не смогла подарить мне даже один поцелуй. Я уже никогда не почувствую нежность ее прикосновений.
– Так эта ведьма спасла тебя, – произносит священник с пренебрежительным смешком.
– Не понимаю вас, святой отец.
– Она спасла тебя от греха блуда. Сам бы ты не смирил свою плоть.
– Это…
– Молись за нее, – прерывает мои слова священник.»
Из воспоминаний меня вырывает скрип колес. По улице в направлении площади святого Иакова едет черная телега. При виде нее многие горожане творят крестное знамение и отводят в сторону глаза. Особо смелые выкрикивают что-то нецензурное в адрес проклятой ведьмы.
Как только телега равняется со мной, все звуки вокруг словно пропадают. Цепляясь за прутья зарешеченного окошка, подтягивается девушка, смотря на меня немигающим взглядом. Я готов поклясться, что в следующее мгновение время замирает. Мы встречаемся глазами. По спине пробегает морозный холод, заставляя рефлекторно сжаться, словно мы не в жаркой Испании, а где-то в северных землях. С неба разом помрачневшего неба падают крупные снежинки, будто сейчас резко наступила зима.
– Ты знаешь, что я не убивала, – слова девушки звучат, кажется, прямо в моей голове. – Ты ошибся, Лео.
– Я видел тебя там, – отвечаю, трясущимися от холода губами. – На тебе была ее кровь!
– Ты сумел рассмотреть это в темноте? – хохочет в голос.
От этого дьявольского смеха кажется, что вот-вот из ушей хлынет кровь.
– Ты же ведьма! – кричу, но за порывами ледяного ветра едва могу различить собственный голос.