Знак ответа. Часть 1 - стр. 2
Чему она улыбалась? Цифрам. Маленьким цифрам в нижнем углу монитора «00:06».
«Наступило время рыжей совы» – так всегда говорила или думала она, когда электронный циферблат обнулялся или стрелки настенных часов переваливали за полночь. Она любила ночь. Если днем ей редко удавалось избавиться от зевоты, то темнота за окном дарила ей бодрость. Ночью она гуляла, ночью рисовала, читала и просто думала. Гоняла «тараканов» в своей голове, в чем была не одинока – на первом этаже, в гостиной, тем же самым занималась ее мама.
Иногда интенсивности этих гонений способствовала кошка – маленькое, пушистое, теплое существо, которое,
*Стихи Константина Симонова (июль-август 1941г)
**Экслибрис (от лат. exlibris – «из книги») – книжный знак, удостоверяющий владельца книги
когда ему изливали душу, не сводило с хозяйки своих каре-
желтых глазок и внимательно слушало. Вот и сейчас киска запрыгнула к девушке на колени, свернулась клубком – так, что не различишь, где хвост, где лапы, только голова с ушами торчит, – и на хозяйку взглянула, мол, рассказывай.
Девушка тоже на нее посмотрела и вопрос задала.
– Может, ты знаешь, чего ждать, а, Ириска?
Животное встряхнулось, словно на вопрос ответила, и вновь на хозяйку взгляд направило. Понятно, совпадение, но интересно.
Девушка усмехнулась и пригладила выбившуюся шерстку.
– Знаешь, порой складывается ощущение, что только ты меня и понимаешь, только тебе и могу рассказать все о своих проблемах и мыслях. А главное, что ты будешь хранить мои тайны, да, маленькое чудовище?
Котенок коротко мяргнул, спрыгнул на пол и, помахивая конусообразным хвостиком, залез под письменный стол. Видимо слово «чудовище» тронуло кошачье самолюбие.
– Ну, я же не со зла, – попыталась оправдаться девушка, но котенок не вернулся.
– Вероника! – послышался негромкий крик снаружи. – Вероничка!
Убрав ноги с подоконника, девушка прислушалась. Догадаться, кто ее кличет, было не сложно, но выглядывать, все же, не спешила – притаилась, с улыбкой ожидая продолжения. И оно последовало.
– Ве-ро-ни-ка!
Каждый произносимый слог звучал своей ноткой – ми, ля, ре, соль. И нова – ми, ля, ре, соль. С каждым новым зовом девушка улыбалась все шире и выглядывать не хотелось. Хотелось еще послушать, ибо звали ее красиво так, мелодично, и фальши в нотках не было, но…
– Веро-нии-каа! Ника, твою мать!
…зовущий не отличался терпеливостью, и пришлось-таки выйти из укрытия.
– Тебе сны страшные снятся что ли? – вопросила она, показавшись на балконе. – Чего тут делаешь?
Под окном стоял высоких, худощавый молодой человек и маячил над головой какой-то темной бутылкой.
Разглядеть что-либо было трудно, но ей было известно, что тот улыбается. Их дружба длилась уже довольно долго, и настроение друг друга они чувствовали физически. В данный момент Вероника ощущала эмоциональный подъем.
– Время рыжих сов пришло! – весело возвестил парень в ответ.
Девушка прыснула.
– Ты не рыжая сова.
– Я нет, а ты – да. Я являюсь добрым самаритянином, не дающим сходить с ума редким рыжим совам от замкнутого пространства и одиночества. Так что назови меня ангелом и выпорхни в окошко, будь добра.
– Да, ты редкий экземпляр, – вновь хохотнули сверху. – Я обязательно выпорхну, когда кто-нибудь подарит мне крылья, а сейчас мне нужно закончить кое-что. Подождешь минут десять?