Знак из зазеркалья - стр. 15
Я боялся её увидеть, оттого и «видел» постоянно. Так не могло продолжаться бесконечно, рано или поздно – когда натянутые нервы лопнут от напряжения – я сойду с ума.
Кирюха и Лилька успокаивали меня как могли. И даже сегодня в школе, когда я, увидев в коридоре нашу географичку с журналом в руках, заявил, что это тетка из зазеркалья, Лилька отвела меня к окну и попросила сделать несколько глубоких вдохов.
– Не истерии, Славка, делай вдох и резкий выдох.
– Я видел…
– Показалось.
– Видел.
– Это Татьяна Анатольевна.
Я глубоко дышал, и у меня никак не получалось взять себя в руки.
– Татьяна Анатольевна, – повторила Лиля.
– У меня глюки.
– Скорее, видения на нервной почве.
– У здорового человека не бывает видений. – Я сам себя не узнавал. Куда подевался мой пофигизм, вечный оптимизм, бесшабашность и бравада. Я сдулся, как старый воздушный шарик, превратившись в неврастеника, вздрагивающего от каждого скрипа, говоря откровенно, я сам себе сделался противен.
И ещё эти бесконечные сквозняки, преследующие меня по пятам, здорово давили на мозги. Куда бы я ни пошел, я постоянно ощущал сквозняки, меня знобило, я кожей чувствовал, что где-то поблизости находится невидимый источник холода.
Ночами не спалось, одолевала бессонница, одолевали шаги, которые практически каждую ночь я слышал на лестничной площадке. Рон на них не реагировал, и от этого мне делалось намного хуже. Ведь получается, если собака остается спокойной, то на самом деле ничего необычного не происходит. И в действительности нет никаких шагов, их никто не слышит… кроме меня. Опять проблема во мне. Так жить нельзя. Где-то должен быть выход, но где? Где?!
Один раз в дверь позвонили – было без двадцати три ночи. Рон насторожился, зарычал, но с кровати соскочил нехотя. Я же выскочил из комнаты как ошпаренный. Звонок повторился. Я стоял, ни жив, ни мертв. Какое постыдное ощущение: потерять над собой контроль от обыкновенного звонка. Раньше я первый подскочил бы к двери, прильнул к глазку, совершенно не задумываясь, кто и зачем мог пожаловать к нам посреди ночи. А теперь боюсь двинуться с места, смотрю на Рона, усевшегося возле двери и жду последствий.
Из спальни вышел отец. Посмотрев в глазок, он громко выругался – на лестничной площадке никого не было. Ночной звонок списался на идиотскую шутку неизвестных приколистов. Но я-то знал, знал совершенно точно, нам в дверь звонила она – женщина из зазеркалья. Или может, все-таки приколисты? Или кто-то ошибся дверью? Ну, может же такое быть?
…Сегодня я заснул сразу, как только положил голову на подушку. Черно-белые сны пугали своей откровенностью и кровожадностью: сначала я бежал по темным аллеям, потом, споткнувшись, упал в глубокую яму. Чуть погодя меня преследовала толпа агрессивных гномов, а я пытался удрать от них на детском велосипеде. В итоге меня поймали, скрутили за спиной руки – даже во сне я ощутил боль – и поволокли в какую-то избушку.
Закричав, я проснулся в холодном поту. Два часа ночи. Темнота. Атмосфера зловещая, а если учесть, что я опять слышу шаги в коридоре, то можно представить моё состояние. Рон дрыхнет. Даже зло берет, со мной творится неизвестно что, а он спит.
Устав лежать, я встал и подошел к окну. На улице горели фонари, отбрасывая на тротуар и дорогу золотистый свет, во дворе выстроились в ряд два десятка машин, левее росли высокие колючие кустарники с кривыми ветвями. У бордюра, граничащего с детской площадкой, стояли две скамейки, чуть поодаль располагалась песочница. Дальше за низким заборчиком брала начало вторая детская площадка с многочисленными деревянными избушками, высокими фигурами гномов, качелями, горкой, цветной каруселью и ещё парой-тройкой «аттракционов» для самых маленьких.