Знак И-на - стр. 39

– Откуда, по-вашему, тогда у убийцы взялся этот флунитразепам? – спросил Третьяков.

– Понятия не имею. Но добавлю, так как это мне кажется важным, что подмешанный убитому в алкоголь флунитразепам был именно белый, безвкусный и без запаха.

– Тот, который больше не производят?

– Да, но, к сожалению, несмотря на просрочку, препарат не утратил своих свойств.

– Есть над чем подумать, – пробормотал Третьяков, рассматривая потихоньку оживающий вокруг него двор. Люди с усталыми, опухшими, похмельными лицами тянулись к «Дубравушке».

– Кстати, еще кое-что вам в копилочку. Замок на металлической двери в доме был взломан.

– Серьезно? Все-таки был взлом? Внешних следов я не нашел.

– Да, внешних следов не было, а внутренние нашлись. Взломщик работал профессионально, воспользовался отмычкой, так что замки не повредил. Но следы взлома присутствуют.

– Вот это действительно говорит о многом, – сказал Иван.

– Ну, строить теории – это не моя работа, у меня своей хватает. Так как насчет родственника?

– Да-да, конечно. Я что-нибудь придумаю, – с тоской выдохнул Иван. Не совсем еще оформившаяся мысль не давала ему покоя.

Он сам предложил отвезти ее в Тверь, никто его за язык не тянул. Не просто предложил – еще и уговаривал черт знает зачем. Алиса отказывалась и говорила, что прекрасно доедет до Твери на «Ласточке», ходившей от Ленинградского вокзала.

– Зачем вам трястись в электричке? – спрашивал Иван. – Я вас заберу, доставлю, помогу там найти нужных людей. В очереди не придется стоять. Серьезно, мне все равно нужно поговорить с экспертом.

Ему совершенно не нужно было ни о чем говорить с экспертом, он уже все, что нужно, обсудил, а бумаг тот пока все равно бы не дал – слишком рано. Иван говорил себе, что Морозова накормила его, напоила и спать уложила, так что теперь его черед проявить любезность. Аргумент был так себе.

– Ну, хорошо, – почти зло согласилась Алиса, и Третьяков готов был поклясться, что сделала она это, только чтобы отвязаться. Договорились поехать на следующее утро, второго января – в ночь Алиса ехать категорически отказалась. Перед тем как окончательно обсудить время поездки, она зачем-то уточнила про прогноз погоды на завтра. Обещали холодную и ясную погоду без снегопада. Солнце было скорее редкостью, чем нормой, но погода на этот Новый год выдалась на редкость хорошей, зимней, именно такой, как надо. Вот только праздник не удался.

Иван переночевал в одном из хостелов, проклиная праздники, из-за которых ценник взлетел выше крыши: за одну ночь в комнате с пятью другими людьми Третьяков отдал три тысячи рублей. Жалко, конечно, но хостел был единственным выходом, при котором можно снова отложить принятие решения, разговоры – особенно разговоры – и прочие последствия неверности жены. В хостеле было чисто, людно, шумно. Один из соседей, приехавший в Москву специально в Новый год на поиск приключений, попытался пообщаться с Иваном и даже обиделся на сухую неготовность того выпить по чуть-чуть, но потом отстал. Иван поужинал китайской лапшой в термоупаковке.

Спал Третьяков как убитый. Сосед его больше не донимал. Утром Иван позавтракал в «Макдоналдсе» на Юго-Западной и запарковался у подъезда Алисы Морозовой на десять минут раньше: не хотел опоздать и нарваться на этот ее печальный взгляд. Алиса, к его удивлению, вышла с опозданием и только после звонка на мобильный. Она появилась – высокая, в блестящих темно-коричневых кожаных сапогах почти до колена, в строгом темно-голубом пальто с меховой оторочкой, меховой шапке и в кожаных перчатках чуть более светлого коричневого оттенка. На плече – небольшая кожаная сумочка цвета морской волны. Иван чуть не поперхнулся и тут же принялся стряхивать крошки с переднего сиденья. Определенно, значительная часть папиных денег уходила на гардероб Алисы Морозовой.