Змея в тени дракона - стр. 43
Чёртова стерва Фелма, мамина подруга, живущая по соседству, уже наябедничала с утра пораньше. Чтоб её! Братья тут же навостряют уши.
Мой взгляд темнеет. Мама смущённо улыбается, думая, что, должно быть, обидела меня, сравнивая с какой-то драконицей. Беру верхнюю газету и едва сдерживаю отчаянный стон. Я должна была быть к этому готова… Но нет. Не готова.
Наша фотография с Морелли красуется на первой полосе. Долбанные два разворота моего стыда и позора. Стою рядом с драконом, он сжимает мою руку в своей, я доверчиво льну к его плечу, и действительно выгляжу как треклятый заяц, застигнутый врасплох охотниками!
Николаус выглядит иначе. Стоит огромной скалой, заслоняя меня собой. Лёд в его глазах пробирает даже с бумажной страницы не самого лучшего качества. Так во взгляде и читается: «Моё. Не подходи». То есть в копилку его талантов следует прибавить ещё и актёрское мастерство?
Господи, зачем я это сделала…
– Мама… – я поднимаю взгляд и растерянно веду пальцем по газете. – Это правда я.
– Опять врут, – хмурится мать. – У тебя была деловая встреча, а они застали тебя врасплох и сфотографировали? Ух, гады!
– Не совсем… – я мнусь.
Ронан громко хмыкает и впивается в свой бутерброд, предвкушая забаву. Эрик глядит настороженно.
– Это мой… мужчина, – я не могу произнести слова «жених», «возлюбленный», это будет слишком.
– А как же Лерой? – удивляется мама.
– Мы расстались. Это Николаус Морелли… он… – я спотыкаюсь на каждом слове.
– Дракон! – выдыхает мама, и я вижу, как округляются её глаза.
Мать родилась рабыней, её родители были рабами. Она, в отличие от меня и братьев, помнит времена, когда было еще хуже, чем в моём детстве. Хотя я с трудом могу представить куда уж хуже…
Я думала, тяжелее всего будет объяснить всё Тому, но сейчас понимаю, что нет. Это куда сложнее.
– Да, – признаю очевидное. – Всё верно.
– Но как же так, девочка моя? – растерянный взгляд матери скользит по моему лицу, как будто меня подменили. Словно я не Мэй, а чужачка, натянувшая шкуру её дочери.
– Это сложно объяснить… У нас чувства! Отношения! – выпаливаю я, обжигая губы этой дикой ложью.
– Уж не нужно ли ему только одно? Как же ты потом выйдешь замуж после такого позора? – мама хватает газету и глядит на огромное фото, часто моргая.
– Пусть только попробует, – закипает Ронни, швыряя на стол ложку. – Пусть тронет мою сестру! Я вырву все зубы этому скоту, клянусь, закопаю его тушу прям перед императорским дворцом!
– Не смей упоминать императора и ругательства в одном предложении, Ронан! – мать строго смотрит на брата, а затем принимается нервно ходить по кухне туда-сюда.
Ронни виновато поднимает ложку и принимается вытирать за собой стол, бросая на эту проклятую газету яростные взгляды.
– Да ладно тебе, мам, – Эрик встаёт и приобнимает женщину. – Я с этим типом познакомился недавно, не такой уж и плохой парень… Ну чешуйчатый, это да! Выглядит, конечно, той ещё занозой в заднице! Но такие уж времена настали, что ничему удивляться не стоит… Вот и наша Мэй нашла себе экзотического дружка…
Я поднимаю на брата полный благодарности взгляд. Он всегда поддержит, чтобы я не натворила.
– Тебе двадцать четыре, Мэйлин! – мама заводит свою любимую песню, уже набившую оскомину всем обитателям дома. – Ты давно должна была выйти замуж за приличного человека, эльфа, да хоть орка! Вместо этого ты строишь эти ваши бизнесы наравне с братьями, целыми днями где-то пропадаешь! Это от вседозволенности! Томас тебя разбаловал, а я закрывала на это глаза!