Змея. Часть 2 - стр. 18

– Миша, перестань. Я ведь имела в виду иное.

– Я знаю, что иное. Но, говоря о самом себе, как о порядочном человеке, мне хотелось бы и в прочих жизненных обстоятельствах не иметь никаких лазеек для совершения аморальных поступков.

– Ну, ты разошелся не на шутку. Давай на время запретим себе говорить о наших адюльтерах. Это – вопросы другой нравственности. Я же апеллировала немного к иным понятиям.

– Я знаю и всё же…

– Миша, да, замолчи же ты! Не то мы и вправду поссоримся. Слушай далее. Наши с Казимиром сеансы теперь проходили в овальном зале его поместья, расположенного на втором этаже. И вот однажды, как я помню, мы вызывали дух одной почившей княгини. Её дух вызывали родственники, дабы посоветоваться о разделе фамильного наследства. В зале присутствовали ещё какие-то гости – несколько дам и господ. Все они были люди пожилые, из местной польской знати. Часы пробили полночь. Казимиру удалось призвать дух старой княгини. Как сейчас помню, её звали Каролиной. Я даже видела её портрет, написанный тамошним художником. Казимир начал привычное общение с этой самой Каролиной. Он задавал призраку вопросы и получал ответы. Я помогала ему в установлении этой зыбкой связи. Как вдруг я ощутила знакомый запах. Тот самый аромат мертвой туберозы. Вернее, легкие намёки на него. Уже тогда я подумала о том, что этот аромат мог мне просто померещиться, ибо важные пожилые дамы, присутствующие на оном мероприятии, были надушены сверх меры какими-то приторными, застарелыми духами, смешанным с запахом нафталина.

Если бы не одно обстоятельство. Ты знаешь, что все наши сеансы происходят почти в полной темноте, и лишь пламя свечей освещает стол и середину тех комнат, где происходит само таинство. И дальние углы чаще всего остаются тёмными. Я не скрою, иногда там и вправду роятся привидения. Те призраки, которые не были вызваны из Тонкого мира, но оказались на сеансе случайно и по разным причинам. Наиболее частая причина – это обыкновенное любопытство. Духи ведь тоже бывают весьма пытливы. И многие из них тихо присутствуют на наших сеансах, а после так же тихо уходят в свои миры.

– Вот даже как?

– А ты сам разве не чувствовал это, когда весной следовал за нами от дома к дому? Не чувствовал особые сквозняки, порой и ветер, и запахи сырой земли?

– Может и чувствовал, – Гладышев пожал в недоумении плечами. – Меня, знаешь ли, более всего интересовала та самая ваша Эктоплазма.

– Далась она тебе! – Барбара фыркнула.

– А как же. Как вспомню ее выход изо рта твоего благоверного, так вздрогну…

– Опять ты за своё.

– Обещай же, что когда-нибудь ты мне всё расскажешь об этой гадости.

– Мне нечего тебе рассказывать, кроме того, что ты видел. Это та самая субстанция, из которой медиум может формировать тело бесплотного духа.

– Варя, при всём уважении ко всей этой чертовщине и святым обрядам ваших храмовников, я никогда не поверю, что вся эта скверна, которую изрыгал твой поляк, не имеет материальной природы.

– Она существует в природе духов, но не людей.

– Ладно, оставим до поры сей спор. Я чувствую, что мне ещё придется докопаться до истины. Знаешь, что я когда-нибудь сделаю?

– Что же?

– Я надену на себя перчатки и не побрезгаю ухватить твоего муженька за эту белую, склизкую дрянь. И тогда я докажу вам, что сие есть подлый обман!