Змей Уроборос - стр. 35
Гасларк минуту внимательно вглядывался в море, потом переложил весло и направил свое судно к неизвестному кораблю. Он больше ничего не говорил, лишь наблюдал, как сокращается расстояние, и пытался разглядеть, что перед ним. Лохмотья шелкового паруса свисали с реи, гребцы еле гребли, словно корабль шел на ощупь, и его еле удавалось удержать от дрейфа кормой вперед. Он болтался в море, как побитый, не зная, в какой стороне родной причал, и куда плыть. Словно побывав в пламени чудовищной свечи, он был обожжен и замаран сажей. Гордая фигура на носу была побита, разбиты были бак и полуют, и красивые скамьи. Судно дало течь, так что полкоманды вычерпывали воду, чтобы держаться на плаву. Из пятидесяти весел половина была сломана или унесена морем, много раненых и несколько убитых лежали под бортами.
Приблизившись, король Гасларк понял, что за рулем на поврежденной корме стоит лорд Джасс, а рядом с ним Спитфайр и Брандок Дах. Их украшенные драгоценностями доспехи и богатые одежды почернели от вонючей сажи, и на их лицах застыла смесь пережитого страха, горя и гнева.
Когда они оказались на расстоянии крика, Гасларк окликнул их. Они не ответили, только отчужденно взглянули на него. Но они остановили корабль, Гасларк взошел на борт, поднялся на корму и приветствовал их.
– Удачная встреча в неудачный час, – сказал он. – Что случилось?
Лорд Джасс попытался заговорить, но не смог произнести ни слова, только двумя руками взял Гасларка за руку, и со стоном опустился на доску, отвернув лицо.
Гасларк сказал:
– О Джасс, ты столько раз брал на себя груз моих бед и спасал меня, дозволь мне разделить с тобой твое несчастье.
Но Джасс ответил странным глухим голосом, словно говорил сам с собой:
– Говоришь, мое? О Гасларк, что в этом превратном мире мое, если я только что лишился части своей души, брата, правой руки, главной опоры дома моего!
И он разразился рыданиями.
Кольца короля Гасларка вдавились в плоть от того, как Джасс сжимал его руку. Но он почти не чувствовал боли, такое страдание испытывала его душа от потери друга. Страшно и горько было видеть трех великих лордов Демонланда, плачущих, словно перепуганные женщины, и плачущих рядом с ними испытанных воинов. Гасларк хорошо понял, что сейчас благородные лорды не примут утешений, с ними случилось нечто слишком ужасное, о чем он пока не имел понятия. От неведения его сердце еще сильнее болело.
Однако, после многих расспросов, он все узнал. Ему рассказали, как за день до их встречи, в яркий полдень в открытом море при тихой погоде они услышали с неба хлопанье невидимых крыльев, которые, судя по шуму, должны были простираться от горизонта до горизонта. Потом море высоко поднялось и опало, волны схлестнулись над кораблем, но он не затонул. Загремел гром, волны взъярились, засверкали молнии, все накрыла черная ночь. Когда тьма отступила, море успокоилось. Вокруг, сколько доставал взгляд, была только вода.
– Нет никаких сомнений, – говорил Джасс, – что это Король Горайс Двенадцатый наслал на нас Врага. Пророки говорят, что он великий некромант, сильнее всех в этом мире. Это его месть за поражение, которое мы нанесли Колдунии на островах Фолиота. Предвидя подобное несчастье, я запасся некими амулетами из камня алекториана, который образуется в зобе петуха, вылупившегося в безлунную ночь, когда Сатурн горит в знаке человека, и рождается глава третьего дома. Амулеты спасли нас от гибели, хотя нас сильно потрепало. Спаслись все, кроме Голдри. Он остался без амулета. Проклятая случайность! То ли он его не надел, то ли цепочка порвалась при нападении на нас, то ли он потерялся по другой причине, но когда вернулся свет, нас на корме осталось трое вместо четырех. Больше я ничего о нем не знаю.