Змей, умеющий говорить - стр. 20
– Попрошу солому у хозяина дома и буду спать на полу, а ты, Апрелия, на моей кровати. Давненько в моей комнате не было женщин. Если бы не твое лицо, в данный момент похожее на спелую сливу, тебя можно было бы назвать идеальной женщиной, молчаливой и покорной, мечтой каждого мужчины. Живу, вот, в подвале дома, но мне здесь уютно, как младенцу во чреве матери. Правда, на освещение уходит уйма средств, окон нет. Зато не дует. И никто не заглядывает с улицы из праздного любопытства.
В дверь сильно постучали.
– Открывай, я видел, как ты заходил. Нет смысла прятаться за этой хлипкой дверью. Окон у тебя нет, сбежать ты не сможешь.
Герман тихо подошел к двери и приложил к ней ухо.
– Я слышу, как ты дышишь. Хватит этих игр.
Герман открыл дверь, на пороге стоял высокий человек с хищным крючковатым носом.
– Здравствуй, Фома, – поздоровался Герман. Высокий кивнул и потеснив Германа вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
– Я вижу, ты не один, – сказал Фома.
– Да, не один.
– Это ты так её отделал?
– Нет, я женщин не бью.
– Не бьешь? Я всегда считал тебя странным. Впрочем, может быть ты и прав. Тебе действительно нельзя бить женщин, – сказал Фома, осматриваясь по сторонам. – Затащить в такую нору хотя бы одну из них – это уже большая удача. Но я пришел к тебе не ради разговоров о слабых мира сего. Где мои деньги, Герман? Ты должен был отдать долг семь дней назад. Не отдал. Вынудил меня идти через весь город. С друзьями так не поступают.
– Не знал, что мы – друзья.
– А как еще назвать человека, который потакает твоим слабостям? Тебе и таким как ты, нравится делать ставки на ипподроме. Но у вас на это нет денег. Я понимаю и не осуждаю. Я, как настоящий друг, всегда приду на помощь и не скажу лишнего слова. Ты проигрался в пух и прах, но тебе нужны деньги на еще одну ставку, пожалуйста. Возьми, дорогой друг. Возьми, но вовремя отдай. Может быть я беру с вас большой процент? Нет. Пару монет сверху и мне достаточно. Некрасиво так поступать со своими друзьями. И то, что ты “многоглазый” не дает тебе никаких привилегий, наоборот, ты должен особенно тщательно контролировать свое поведение. Да, да, я знаю, где ты служишь.
– Если бы ты не знал, кто я, разговаривал бы не так вежливо.
– В иных случаях мои ребята вывозят должника в море на лодке, если погода позволяет, и макают головой в пенную волну.
– Вот твои деньги, – Герман расстегнул под одеждой пояс с серебром и передал его Фоме.
– Почему раньше не отдал? – спросил Фома, покачивая пояс на ладони, пытаясь по его весу определить количество серебра в нем.
– Эти монеты приплыли ко мне не так давно.
– Мне нужно пересчитать.
– Присаживайся за стол, – сказал Герман и сдвинул грязную посуду на другой край стола.
– Как ты живешь в таких условиях? Впрочем, с такими долгами… – открыв клапана карманов пояса Фома высыпал горкой серебряные монеты на стол и начал сосредоточенно составлять из них столбики по десять монет.
– Фома, к тебе есть несколько вопросов.
Фома вопросительно кивнул головой, не отрывая глаз от серебра.
– Ты что-нибудь слышал об убийстве в “Хрустящей корочке”?
– Вопрос не по адресу, – отозвался Фома с подозрением взглянув на Апрелию, молча сидящую на кровати. – Я не барабанщик.
– Фома, я тебя уважаю и не предлагаю тебе барабанить. Это…