Змей Искуситель. Искушение - стр. 39
– В куртке, – сдалась Натали, тяжело вздохнув. – Почему Мишель?
– Что значит «почему Мишель»?
– Почему возле таких женщин как Мишель крутятся мужчины? Их любят, оберегают. Спасают. Защищают. Убивают ради них драконов. Вокруг Мишель кипят страсти и проблемы.
– Все проблемы из-за женщин в принципе, а Мишель одна из, – ему не нравилась тема для разговора, но пока врач осматривал окровавленные раны и подбирал инструменты, пришлось как-то дальше вести диалог с Натали.
– Ну да, конечно. Во всем женщины виноваты. Мишель же женщина похитила. И в меня женщина стреляла, – проворчала Натали, изливая свой яд. – Вы, мужчины, творите свои темные дела, а женщины из-за них страдают. Вы способны только причинять боль, насиловать и убивать, но когда мир оборачивается против вас, только женщины вас спасают. Ах, черт, вашу мать!
Доктор приступил к работе. Натали так громко выругалась, что у Джона стоял звон в ушах.
– Не слушайте ее, сэр. Она в агонии. У нее шок от боли. Нервная система борется вот таким образом, – успокоил его врач.
Но ведь Натали права. Не женщины устроили весь бедлам, творящийся этой ночью.
– А вы, доктор? Думаете, раз вы сейчас получили доступ к моему телу и власть над моей жизнью, то имеете право раздавать советы?
Натали выгнулась, сжала до боли ладонь Джона и вцепилась зубами в край простыни. И только потом закричала, чтобы ее не было слышно в коридоре.
10.2
Джон убьет Чеза. Спалит к чертям тот склад и сообщит отцу, что у его младшего сыночка окончательно поехала крыша. А потом разнесет долбанный притон. Из-за его конченной семейки эта удивительная женщина сейчас страдает. Мучается, потому что имела смелость прикрыть его собой.
Сильная настолько, что способна справиться с любым испытанием, любой сложностью. Выдержит все. Она смогла бы вытащить его из того дерьма, в котором он жил столько лет.
И именно поэтому от нее нужно держаться подальше. Она сегодня чуть не погибла из-за него. Еще немного времени рядом с ним и… она обязательно сломается.
Натали Лагранж, наследница старой Нью-Йоркской семьи. Аристократка. Принцесса, родившаяся на шелковых простынях. Ни он, ни его проклятая семейка не имели права даже пальцем притрагиваться к ней. А в итоге она истекает кровью в обшарпанной городской больнице в богом забытом районе Квинса.
– Все, одна есть, – доктор прервал его мысли, бросив окровавленную пулю в металлический лоток. По тому как он вытер пот тыльной стороной халата, видно, что он не часто сталкивался с чем-то подобным. Современная медицина в первую очередь предлагает избавление от боли. Но не сейчас.
Джон помог задержать кровь на ране щипцами с тампоном, пока врач извлекал мелкие частички и обрабатывал рану от омертвевших участков. Несколько стежков и уродливый шрам закрыл ранение.
– Сложное место в ключице. Повезло, что артерию не задело, – выдохнул врач, наконец. Вторую пулю из плеча вытащить оказалось намного легче. Натали почти не кричала, но дрожала.
Потрясающая Натали. С великолепной выдержкой.
– Ты женщина на века, Нэти, – похвалил ее Джон, мягко улыбаясь ей.
– Мои предки были полководцами. Пули – жалкий суррогат настоящей боли. Всего лишь обжигает и держит нервы в напряжении.
Из Джона тоже несколько раз вытаскивали пули. Но с анестезией. Ощущения очень неприятные. Он бы побоялся даже примерно почувствовать, через что Натали прошла сейчас.