Змей и голубка - стр. 47

– Надо было просто отвязаться от меня в театре.

– Я не знал, что ты хотела… что ты решила меня оболгать…

– Я ведь преступница, – напомнила я, не утруждая себя объяснениями о том, что я не нарочно. Теперь это уже все равно было неважно. – Вот и веду себя соответственно. Тебе стоило бы догадаться.

Он сердито указал на мои синяки и сломанные пальцы.

– И куда тебя завела твоя преступная жизнь?

– Я ведь еще жива, верно?

– Точно жива? – Он изогнул медную бровь. – Потому что вид у тебя полумертвый.

Я беспечно отмахнулась и фыркнула.

– Профессиональный риск.

– Теперь он тебе не грозит.

– Что-что?

Его глаза вспыхнули.

– Теперь ты моя жена, пусть даже мы оба от этого не в восторге. Ни один мужчина больше не посмеет тебя коснуться.

После этих слов мы напряженно примолкли.

Я присмотрелась к нему повнимательней, встала и подошла к столу, растягивая губы в улыбке. Муж сурово взглянул на меня, но, когда я наклонилась ближе, дыхание у него сбилось, а взгляд опустился к моим губам. Даже сидя он был почти что выше меня.

– Вот и славно, – сказала я, потянулась к ножу у него на ремне и прижала его к горлу шассера прежде, чем тот успел шевельнуться. Затем вдавила кончик лезвия поглубже, ровно настолько, чтобы слегка царапнуть кожу. Рука шассера крепко вцепилась в мое запястье, но отталкивать меня он не стал. Я наклонилась еще ближе. Теперь наши губы почти соприкасались. – Однако тебе стоит знать, – выдохнула я, – что если любой мужчина коснется меня без моего согласия, я его как рыбину вскрою. – Я помолчала картинности ради, а затем провела ножом от его горла до пупка и еще ниже. Он громко сглотнул. – Даже если этот мужчина – мой муж.

– Мы должны консуммировать брак, – сказал он тихо и резко – со злобой. – Ни я, ни ты не можем допустить, чтобы он был расторгнут.

Я оттолкнула его и задрала рукав. Затем, все так же глядя ему в глаза, полоснула себя по предплечью острием кинжала. Шассер хотел меня остановить, но было поздно – хлынула кровь. Я сорвала с его кровати покрывало и окропила кровью постельное белье.

– Вот, пожалуйста. – Я направилась в уборную, не обращая внимания на его потрясенное лицо. – Консуммировали.

Я смаковала боль в предплечье, наслаждалась ею. Она казалась настоящей в отличие от всего остального, что произошло со мной в этот злосчастный день. Я нарочито медленно отмывала руку, а когда закончила, то замотала ее в ткань, которую взяла из шкафа в углу.

Теперь я замужняя женщина.

Если бы кто сказал мне сегодня утром, что к закату я буду замужем, я бы рассмеялась этому человеку в лицо. Рассмеялась и заодно плюнула бы еще, скорее всего.

Шассер постучался в дверь.

– С тобой все хорошо?

– Господи, да оставь ты меня в покое.

Дверь скрипнула.

– Ты в приличном виде?

– Нет, – солгала я.

– Я вхожу. – Сначала он только заглянул и нахмурился, увидев, сколько натекло крови. – Неужели это было так обязательно?

– Я абы как ничего не делаю.

Муж стянул повязку и оглядел мой порез, а я при этом таращилась прямо ему в грудь. Переодеться он еще не успел, поэтому мокрая рубашка липла к его телу, чем особенно сильно меня отвлекала. Я заставила себя вместо этого посмотреть на ванну, но мыслями снова и снова возвращалась к нему. Как же он все-таки был высок. До странности высок. Уж точно слишком высок для такой крохотной комнатушки. Я даже задумалась, уж не болен ли он чем-нибудь. И снова уставилась ему в грудь. Может, и болен.