Змеиное логово - стр. 51

– Маэстро знает толк в извращениях, – смеюсь я. – Однако могу его понять, отображать Геттердаммерунг[36] чем-то меньшим было бы неуважением к эпическому сюжету.

– Вот поэтому я, как узнала эту историю, на «Нибелунгов» больше ни ногой, – соглашается любимая. – А то мало ли, вдруг очередной режиссер тоже, как ты выражаешься, знает толк в извращениях…

Добираемся до гостиницы, поднимаемся в номер, включаем свет…

– Тихо заходим и садимся на диван, – полушепотом произносит по-английски человек в темном спортивном костюме и спецназовской шапочке-маске, закрывающей всю морду лица. В левой руке пистолет, твердо нацеленный в нас толстой трубой глушителя.

Отстраненно замечаю, что для итальянской территории оружие не самое типичное – ПБ. Русский спецназ? Ликвидатор из КГБ? Ну бред же, с какой стороны ни глянь…

Ага, а еще можно предположить, что этот самый бред своим воплощением обязан моей паранойе.

Господин Гендерсон, надеюсь, ваша группа прикрытия отследила нужный момент и вышла на Зета. Ибо если нет, тогда я даже не знаю, что еще должно случиться, чтобы они наконец сделали то, зачем вообще вся эта операция была затеяна.

Зато знаю другое: там, в гостиной, сидя на диване в удобной киллеру позиции, мы оба трупы. Даже если ему нужно «сперва поговорить» и что-то у нас вызнать; потом, уходя, попросту глупо будет оставлять нас в живых…

Сара, испуганно пискнув, оступается и падает, неуклюже взмахнув обеими руками и вцепившись вместо меня в сумочку. Едва успеваю подхватить жену под руку.

– Да будь он проклят, этот каблук… – выдыхает она.

По-английски.

Как там у меня в досье – «склонен к быстрым и неожиданным решениям»? Вы абсолютно правы, фрау Ширмер. Между прочим, в досье у Сары можно смело прописать то же самое, иначе мы бы не подошли друг другу так вот сразу, с первой встречи почувствовав полную общность.

Каблук-то, может, и сломан, но «в сердцах» Сара воскликнула бы это по-русски. По-английски – значит, намеренно играя на публику.

Диспозиция: мы в коридоре у закрытой входной двери, любимая супруга почти висит у меня на правой руке, а человек в маске оперным силуэтом прорисован в проеме, ведущем в гостиную. В коридоре неяркий свет желтой сорокаваттки, в гостиной темно.

Поворачиваюсь вполоборота к Саре, перехватывая ее под мышки; скрытая корпусом правая рука ныряет в карман и нашаривает револьвер. Удержать одной левой упитанную барышню, у которой сломана как минимум одна из шпилек, я не могу, и она оседает на пол вдоль стены, все так же сжимая сумочку.

Толстый цилиндр пэбэшника дергается. Самый опасный миг.

Но звезды на нашей стороне: в это мгновение выстрела нет, а уже в следующее я всаживаю две пули в район вооруженной руки противника, а Сара посылает из «йерихо» три «пустоголовых» подряд в грудь и голову. Откуда у нее оружие? Из сумочки, разумеется, в вечернем платье даже компактный пистолет прятать неудобно, зато в дамской сумочке в самый раз…

Пять выстрелов в узком коридорчике бьют по ушам не хуже автоматной очереди, ну и звукоизоляция служебного сюита на стрельбу явно не рассчитана. В коридоре топот ног, дверь номера без особых церемоний слетает с петель и в номер боевым колобком в кувырке ныряет Хокинс, обеими руками сжимая «файв-севен»…

Но ему стрелять уже не в кого.

– Ну вы даете… – произносит ввалившийся следом Фред, возвращая в кобуру свой «кольт». – Целы?