Змеиное гнездо. Безумный маг - стр. 6
Лючано еле удержался от уточнения, кого именно мама назвала «растущим организмом», сына или себя. В свои сорок с хвостиком лет герцогиня Албертина выглядела гораздо здоровее и крепче большинства ровесниц Лючано.
– Позови конюхов. Они быстро разберутся с этим седлом. Ты не видела Джордано?
– Сама справлюсь, здесь просто ремень подпруги заел, – возразила мать. – А принц давно ускакал. Хочешь, оседлаем тебе лошадь, и ты догонишь его?
Лючано подумал, прислушался к своему желудку и отрицательно покачал головой.
– Возможно, часа через два я буду в состоянии сесть на коня, но Джордано уже вернется.
Мать поджала губы.
– Ты тоже удался в эту хилую породу, – сказала она. – Брат считал, что я сомневалась насчет брака с Леонардо потому, что тот хромой, но он ошибался. Я боялась первого же порыва ветра у храма, который унесет моего жениха в поля или море.
– Фердинанд долго будет в столице? – спросил Лючано.
Мать, похоже, удивилась резкой смене темы разговора, но виду не подала. Вероятно, она посчитала, что несколько обидела сына, нелестно отозвавшись о его родственниках по отцу. Хотя стесняться в выражениях мама переставала только на официальных приемах в своем замке или во дворце. Здесь же, в родной Поляне, она из смиренной хозяйки Синих Камней, герцогини, почтенной и верной жены и матери, превращалась в молодую пышку Албертину, беспечную и своенравную, как ее вечно рассыпающиеся по плечам светло-русые кудряшки.
– Скорее всего, брат останется до коронации, – ответила мать на последний вопрос.
– А ты, мама?
– А я пробуду в Поляне до гневного письма твоего отца. – Она взгромоздила седло на спину выбранной лошади. – Когда он соизволит оторваться от книг и дворца.
Лючано в детстве мало видел отца, поскольку тот предпочитал жить в столице. В Синие Камни герцог Леонардо заезжал редко, и те дни были для обитателей замка и для маленького герцога настоящим праздником. Лючано помнил, как он, уставший от беготни и множества впечатлений, засыпал в детской под мерцание свечей. Отец полулежал в удобном большом кресле, как всегда, вытянув левую ногу, а мать сидела у него на коленях, и его голова покоилась на ее груди.
– Ты скучаешь по нему? – внезапно спросил Лючано.
Мать уставилась на него, и пришлось смягчить столь откровенный и неожиданный вопрос легкой улыбкой.
– Он всегда был слишком умен для меня, – сощурилась мать. – Но если тебе действительно интересно, то да, скучаю. Наш брак неожиданно оказался удачным, чтобы там кто ни говорил. Королю Лоренцо и твоему деду повезло меньше.
Лючано вздрогнул, вспомнив о бумагах, тщательно спрятанных в его комнате. Что могла знать мать о давно забытых тайнах? Или ему теперь во всех невинных фразах будут чудиться определенные намеки?
– Почему отец прятал тебя в Синих Камнях? – вырвался следующий вопрос. Почти против воли, словно все недобрые духи мира разом потянули его за язык.
Мать уже победила седло и сосредоточенно затягивала подпругу. Она молчала, и каждая минута ее размышлений наводила Лючано на совершенно ужасающие и невероятные подозрения. Может, это виновата гусиная печенка? Как хорошо, когда неприятности связаны только лишь с жирным завтраком, а не с дурно пахнущей тайной, о которой и сказать-то боишься.
– Леонардо никогда не настаивал, он попросил, – повернулась к нему мать, откидывая со лба непокорную вьющуюся прядку. – А я не стала спорить, поскольку жизнь в столице и при дворе это точно не для меня. Я посчитала, что у него напряженные отношения с родственниками, и причиной тому могли служить или хромота Леонардо, или неприятный характер короля Армандо. А ты хочешь мне сообщить что-то новое? – Мать приподняла бровь и вдруг стала удивительно похожа на уже покойную королеву Фредерику, какой ее видел Лючано во время своего пребывания при илехандском дворе. Возможно, дело было в тяжелой челюсти, унаследованной от коронованных предков и герцогиней Албертиной, и ее братом герцогом Фердинандом.