Змеиная пустошь. Секрет подземелья - стр. 11
Конечно, лучше всего им было бы и вовсе носа наружу не высовывать. Но это было невозможно, иначе пещера превратилась бы в одну большую сточную канаву. За две-три недели даже при экономном расходовании песка и соли, неглубокая яма в углу маленькой комнаты переполнялась и начинала смердеть. Примерно раз в четыре недели, когда снаружи бушевала самая лютая непогода, Илай и Мика сгребали содержимое ямы в ведро; скалолаз уносил его как можно дальше от пещеры и вываливал в глубокий снег.
– Вы что-нибудь… видели? – спросила Фракия.
Она стояла у входа – как и всегда, когда Илай уходил. Каждый раз, когда каменная плита отодвигалась, она оставалась караулить, осторожно высовывая голову наружу и нетерпеливо оглядывая небо, пока Илай не возвращался и не закрывал за собой каменную дверь. Она ждала его возле входа, обхватив себя руками, стуча зубами от холода и опустив глаза в пол.
Порой Мика думал, что, несмотря на вечные разочарования, Фракия жила этими мгновениями, надеясь на чудо – что в следующий раз всё будет по-другому. Когда каменная плита отодвинулась, девушка снова не увидела того, чего искала; но оставалась надежда, что видел Илай.
Однако он ничего не видел.
– Никого и ничего, – сказал он ей, качая головой. – И, думаю, ещё долго не увижу. Зима свирепствует. Ветер поменял направление, и снег валит стеной. Если так продолжится, то завтра примерно к этому времени нас заметёт, и мы окажемся глубоко под снегом.
Девушка-змеерод отвернулась.
Лицо Илая выражало беспокойство.
– Кружка чая из тысячелистника была бы мне сейчас очень кстати, Фракия, – сказал он.
Но Фракия, казалось, не слышала его.
– Я могу заварить, – предложил Мика.
Илай пожал плечами.
– Я просто пытался её чем-нибудь занять, – тихо сказал он Мике. – Так-то я и сам могу сделать себе кружку чая. Ты будешь, парень?
– Конечно, – кивнул Мика.
Илай налил в медный котелок воды, поставил на огонь и раздувал костёр до тех пор, пока языки пламени не растеклись по закопчённому дну котелка. Скалолаз обернулся к Мике.
– Как успехи с рогаткой?
– Работа продвигается, но медленно, – ответил Мика. – Я не тороплюсь, Илай. Как вы и советовали.
– Хорошо, когда есть на что отвлечься, – заметил Илай, бросив взгляд на вход в узкую спальню, где уединилась Фракия. – Особенно сейчас, когда мы тут взаперти до самой оттепели.
Сборка рогатки оказалась именно таким трудоёмким делом, как и рассчитывал Илай, и Мика даже был рад, что ему есть чем себя занять в узком мирке однообразной жизни в зимнем укрытии.
В первый день Мика шлифовал кость, обтачивал грубые края и все неровности. На второй день он вырезал ручку и проделывал в верхушках ответвлений У-образной кости отверстия, чтобы натянуть тетиву. На третий день, пока кость закалялась в горячем пепле, Мика занимался остальными необходимыми заготовками. Он проверял на эластичность хранившиеся у Илая разные виды кожи – для тетивы больше всего подошла шкура туманозмея, мягкая и легко тянущаяся, от неё Мика и отрезал две длинные полоски; из прочной кожи озёрного змея он вырезал квадрат, сделав из него мешочек. Мика прикрепил его к тетиве, чтобы загружать туда камни и осколки, которыми можно будет стрелять.
Закатав рукава до локтя и высунув кончик языка, Мика медленно и старательно сшивал, привязывал и приделывал всё на свои места. Наконец, он поднял рогатку перед собой.