Змеёныш - стр. 17
Шака решительно ступила вперёд и, постучав распалившегося в споре продавца по плечу веером, произнесла:
– Угомонись, человек, и покажи мне рабыню.
Торговец бросил на девушку сердитый взгляд, но, увидев троих грозных воинов и хорошо одетого слугу, тут же расплылся в почтительной улыбке.
– Какую девушку госпожа желает? – угодливо заулыбался, проворно взбираясь на помост. – Для кого предназначена покупка: для юного мальчика, мужчины или для себя?
– Покажи мне вон ту девушку, – не отвечая на вопрос, указала веером Шака.
Торговец схватил перепуганную рабыню за руку и подтащил к краю платформы.
– Госпожа сделала хороший выбор: это рабыня из Анзора, с юга континента. Она послушна и воспитана, умеет петь и декламировать стихи.
– Она обучена нашему языку?
– Да, эта девушка воспитывалась в доме одного аристократа. Недавно он умер, а его родственники решили взять наследство деньгами. Поэтому девушка здесь… Ко всем своим достоинствам, она ещё девственница.
– И сколько ты просишь за это сокровище?
– Пять золотых стабов.
Помощник управляющего склонился к уху госпожи и прошептал:
– Если мне будет позволено, я хотел бы сказать, что это слишком высокая цена для рабыни… Она стоит не более трёх.
Шака и бровью не повела на слова слуги и произнесла:
– Я хочу взглянуть на неё. Сними одежду.
Торговец с готовностью начал срывать с бедняги лохмотья. И тут все увидели, что всё тело девушки покрыто старыми и свежими полосами от бича, а на груди и животе темнели кровоподтёки. Присутствующие переглянулись и цинично засмеялись. Шака молча рассматривала дрожащее исполосованное тело рабыни. Затем не спеша поднялась на помост и приблизилась к девушке. Взяв её руки, она увидела на запястьях следы наручников, а, приподняв дешёвые бусы, увидела след от привязи.
– Так ты хочешь пять стабов за строптивую девчонку, которую нужно держать на привязи? – язвительно усмехнулась, поворачиваясь к торговцу. – Знаешь ли ты закон, запрещающий продавать испорченный товар?
– Прошу прощения, госпожа, – залепетал торговец. – Эту девушку привели перед самым открытием рынка. Я не знал, что она так избита, иначе никогда бы не взял её…
– Так сколько стоит эта рабыня?
– Два… нет, полтора стаба, госпожа… Дешевле я не могу продать, я и так отдаю её почти даром…
Шака подала знак помощнику управляющего и приказала:
– Заплати два золотых стаба этому человеку…
– Это слишком большая цена… – начал было слуга, но госпожа его перебила:
– Ты собираешься со мной спорить?
– Ни в коем случае… – пробормотал испуганный слуга и поспешно выполнил распоряжение.
– Прикройся, – приказала она рабыне и та поспешно накинула на себя лёгкий сарафанчик, в котором её вывели на торги. Шака взяла её за руку и свела с помоста, в знак своего владения.
Когда они уже были на земле, Шака хотела передать её под охрану воинов, присоединив к толпе купленных ранее рабов, но та не отпускала её руку, вцепившись в неё, как утопающий хватается за соломинку. Большие, удивительно синие глаза, смотрели на неё с мольбой и надеждой.
– Как тебя зовут, девочка? – спросила Шака, пытаясь высвободить свою руку из цепких пальцев рабыни.
– Эрисса, госпожа, – прошептала та.
– Ступай к товаркам, Эрисса, – приказала Шака, и девушка, понурившись, присоединилась к остальным рабыням.
Вернувшись в замок, Шака вызвала управляющего и занялась распределением рабов по работам. Девушек пристроили быстро, так как Шака осталась без прислужниц, потому что продала почти всех, служивших при Мариде. Когда очередь дошла до Эриссы, Шака приказала: