Злые времена. Книга первая - стр. 42
С этими словами брат обвел всех тяжелым взглядом и уселся к печке, потянув из кармана очередную сигарету. Народ подавленно молчал. Я решил разрядить обстановку:
– У нас есть еще одна новость. Мы встретили выживших. Это обитатели Центра в ОРСе, мужик, живущий под трибуной стадиона и младенец, девочка, которую мы нашли и передали врачам. Девочку зовут Богдана, и скоро вы с ней познакомитесь.
Все зашептались, начали переглядываться, женщины заулыбались.
– То, что мы встретили живых, означает, что люди вокруг нас выжили тоже. Может быть, и ваша родня уцелела.
Все зашумели, Люська выкрикнула, стараясь перекричать остальных:
– Вот именно! Мы хотим добраться до родни. Вдруг они уцелели?
– Добирайтесь – я согласно кивнул. – Никто не может вам это запретить.
– А как? Там ведь снега выше крыши. Нам нужен снегоход.
– Найдите его. Этот снегоход мой и нужен нам всем для дела. Поэтому к нему никто не притронется без моего разрешения. Это понятно?
Люська закусила губу и начала оглядываться в поисках поддержки, но мужики уже потянулись к печке покурить, а женщины смущенно переглядывались и явно не спешили вступать со мной в полемику.
Чара самым бессовестным образом дрыхла, вытянувшись у печки. Я подсел к брату и тоже закурил.
– Как думаешь, не сильно резко я выступил?
– Все верно сказал. Не нравится – на выход. Да все всё понимают, брат.
Неслышно подошедшая со спины баба Маша сказала:
– Подбери сопли, майор. На войне как на войне. Жесткая дисциплина и только она даст нам всем шанс…
Мрачный рассвет разбросал по багровому снегу страшноватые тени, ледяной воздух словно бы сгустился и с трудом продирался в легкие. Тишина. Но не звонкая, а такая, словно погрузился под воду метров на десять. Она давила на перепонки, давила на психику, угнетала. Брат выругался, прикурил очередную сигарету:
– Блин, вот так доброе утро.
И тут откуда-то со стороны Загаражной донесся многоголосый собачий вой, отчаянно тоскливый и злой одновременно.
– Слушай, а как думаешь, чем собачки питаются?
Я передернул плечами, прекрасно понимая, к чему клонит брат.
– Ладно, поехали, Док ждет уже.
Снегоход сорвался с места, с разгона вырвался на Ленина и устремился в сторону ОРСа. В этом утреннем багряном свете город выглядел особенно жутко, инопланетно. Брат не убирал руки с автомата, да и мне чувство опасности сверлило затылок. Подкатили к ОРСу, я, не слезая со снегохода, дважды пнул в калитку. Через пару минут она открылась, и наружу вышли Док и Лис. Лис был в полной боевой экипировке, даже бронник угадывался под теплой курткой. На груди стволом вниз висел какой-то небольшой пистолет-пулемет, на руках – тактические перчатки.
– На войну собрался? – брат хмыкнул, глядя на Лиса.
– Неспокойно – тот сумрачно покосился на небо.
Док шагнул к нартам:
– Нам сюда?
– Да, усаживайтесь спиной вперед.
Док ловко заскочил в нарты, следом туда же нырнул Лис. Он уселся лицом назад, так удобнее контролировать обстановку.
– Док, как там Богдана?
Док пожевал губами, обдумывая ответ, затем сказал:
– Пока сложно сказать что-то определенное. Но жить будет. А вот качество этой жизни… Пока удалось сбить температуру и стабилизировать состояние. Ест и спит, как любой нормальный ребенок.
– Ну и слава Богу. Поехали тогда.
Дорога до Убежища заняла минут десять. Когда мы подъехали, во дворе царила суета. Все вышли на улицу. Ребятня пыталась прокопать ходы в снеговой толще, Чара бдительно охраняла, устроившись на вершине самого большого сугроба. Ко всем трем подъездам вели узкие тропки. Мы подъехали к самому входу. Как только остановились, вперед вышел дед Коля.