Злые времена. Книга первая - стр. 36
Паренек нервно сглотнул, но больше попыток остановить брата не предпринимал.
– И вот иду я к тебе, солдатик, и думаю – а ты, случаем, самоубиваться не надумал? А то я ничем иным твое хамское поведение объяснить не могу.
Брат перебрался через ворота и ледоколом пошел по сугробу в сторону в конец растерявшегося бойца. Тот передернул затвор и сказал:
– Произвожу предупредительный выстрел. Следующий будет на поражение.
Брат замер, и тут тишину нарушил голос, раздавшийся из закрепленного под крышей рупора:
– Ершик, ты чего не стрелял, чучело?
Ершик в ответ покрепче стиснул автомат и приготовился стрелять. Леха рухнул в снег, из рупора донесся издевательский хохот:
– Отставить стрелять. А то прет, как на параде, никакого уважения.
Брат с трудом поднялся и принялся молча отряхиваться. А голос из рупора тем временем продолжил:
– Вы если хотите в гости, вам надобно вдоль заборчика до калитки добраться, которая с обратной стороны. Там-то мы вас и встретим со всем прилежанием.
Брат сплюнул:
– Так что ж мне, обратно через ворота лезть? И даже Ершику вашему в рыло не дать?
– Лезь – разрешил голос. – А нам за тобой еще снежный покров восстанавливать, ты ж как кабан на свинку попер. Одно слово, оккупант.
Брат сказал:
– А ты, Ершик, булки не расслабляй. Вредно.
Плюнул и принялся пробираться обратно к воротам…
Когда мы объехали территорию ОРСа и выкатились к калитке, там уже собралась целая делегация. Состояла она сплошь из сержантов, а командовал ими сурового вида старлей. Все были вооружены до зубов, и в обращенных на нас взглядах я что-то не увидел желания творить мир во всем мире.
Увидев нас, один из сержантов открыл могучую калитку шириной в створку гаражных ворот. Мы закатились внутрь, и я заглушил мотор. Тишина рухнула на нас тяжелым молотом. Старлей брата узнал, по губам проскочила кривоватая ухмылка:
– Здравия желаю, товарищ майор. Рад, что выжили.
– А уж как я рад – брат протянул ему руку. – Как у вас обстановка?
Старлей молча указал рукой на неприметную металлическую дверь. Брат хмыкнул и направился следом за провожатым. За дверью обнаружился забранный со всех сторон толстенными решетками тамбур. В углу за столом сидел ражий усатый мужичина лет пятидесяти в звании старшины. Взгляд его серых глаз был безмятежен, однако чувствовалось, что при необходимости он способен голыми руками всех троих упаковать и сложить аккуратным штабелем вдоль стеночки. Хотя нет, с братом и ему пришлось бы повозиться.
– Стволы на стол, и чувствуйте себя как дома.
Мы переглянулись, с гулким бряцаньем сложили оружие и вопросительно посмотрели на старлея.
– Идемте, нас уже ждут.
– Ждут конечно, как не ждать – буркнул брат, еще раз оценивающе оглядел старшину, уважительно хмыкнул и затопал тяжелыми ботами по гладкому бетонному полу.
И снова бесконечная узкая лестница, острый медицинский запах с прошлого раза, кажется, усилился. Наши шаги гулко бухали по ступеням, бились о стенки коридора и горохом скатывались куда-то вниз. Меня вдруг такая тоска взяла, что я чуть не взвыл в голос. Я внезапно осознал, что мир вокруг нас рухнул в такую страшную пропасть, выбраться из которой не факт что получится. Все поменялось, абсолютно все. И надо привыкать жить по законам, которых мы не знаем. Или лучше установить свои законы. Потому что в таких условиях человек очень быстро звереет, и законы установятся зверские. Но как? «Надо объединяться с вояками!» – обожгла меня мысль. Я дернул брата за рукав и зашептал ему на ухо: