Злой маскарад - стр. 10

“Да. Мне нравится ваш анализ моей работы. Ваш профессор был бы счастлив. Вы справились с заданием”.

“Боже мой. Ты действительно художник?” Она поднесла руку ко рту. “Прости. Я понятия не имела”.

“Мне нравится, что ты не знал, кто я такой”.

“Все еще”. Нервный смешок покинул ее. “Что, если бы я возненавидела это и рассказала тебе?”

“Тогда, очевидно, я бы поджег тебя”.

Эти карие глаза искрились, когда она смеялась. Мне нравился музыкальный звук, срывающийся с этих сексуальных губ. Он заполнил пространство вокруг моей головы, восхитительной рябью пробежав по позвоночнику и заставив мой член дернуться.

Как звучит ее голос, когда она стонет?

Было трудно не выдать голод в моем голосе. “Возможно, для дальнейшего выполнения задания вашего профессора вам следует позволить художнику пригласить вас куда-нибудь?”

В этих глазах мелькнула искра желания.

Это было быстро, но я уловил это.

Она прочистила горло. “Меня зовут Нова Уильямс”.

“Это красивое имя”.

“Спасибо”.

“Но это не ответ на мою просьбу о свидании”.

Она ухмыльнулась. “Это действительно был вопрос? Или это было скорее предложение?”

“Я бы сказал, что это был слабый спрос”.

“Что интересно, потому что ты больше похож на человека с жестким характером”.

Мой голос понизился. “Очень тяжело”.

Она сглотнула и повернулась обратно к скульптуре.

Подходил ли к ней когда-нибудь такой мужчина, как я? Ее когда-нибудь преследовали? На нее охотились? Колотилось ли ее сердце от страха или предвкушения? Нервничала ли она?

Она должна быть.

Я продолжал наблюдать за ней.

Нова Уильямс.

Она не смотрела в мою сторону, когда говорила: “Почему ты назвал свою коллекцию Burning Desire?”

Моя злая ухмылка стала шире. “Это то, чего я надеялся добиться от зрителя”.

Она повернулась ко мне лицом. Эти сексуальные карие глаза встретились с моими. “И это то, что ты чувствовал, когда создавал эти произведения? Жгучее желание?”

Она уже отличалась от обычных женщин, которых я трахал.

Она, возможно, не наскучит мне.

Я мог видеть вызов в ее глазах, приглашение раскрыть мои самые сокровенные мысли. И по какой-то причине я поймал себя на желании признаться в вещах, которые я никогда не говорил вслух.

Но могла бы она пойти на маскарад? Была бы она готова к чему-то столь … гедонистическому?

Мой голос стал хриплым. “Да. Я бы сказал. . . желание пронзило меня, когда я создавал скульптуры”.

“Но … не просто желание ради желания”. Эти карие глаза, казалось, вспарывали мне грудь и препарировали эмоции, бурлящие в моем сердце. “Было ли это желанием раздвинуть твои границы?”

Ты чертовски прав.

Мое тело гудело от потребности быть внутри нее.

Могу ли я трахнуть Нову прямо здесь?

Что бы она сделала, если бы я схватил ее за руку, отвел в отдельную ванную в задней части галереи, стянул с нее штаны, сорвал трусики и лизнул ее киску?

Эти мысли поглотили меня, когда я наблюдал за ней.

Мой пульс участился от отчаянной тоски. “Было желание раздвинуть мои границы”.

Нова склонила голову набок. “И?”

“И” я подошел ближе, возвышаясь над ней. Между нами было всего несколько дюймов. “Было также желание исследовать тьму, которая кроется внутри всех нас. Находить удовольствие в боли, а боль в удовольствии.”

От ее тела исходил жар.

Это чувственное, электрическое напряжение росло между нами.

“Боль и удовольствие”. Она пристально посмотрела на меня. “И ты находишь эти вещи в своем творческом процессе?”