Злой город - стр. 7
Под стенами – глубокий ров. Через ров перекинут тяжелый подъемный мост на цепях, которые накрути на ворот, стоящий внутри крепости, – и станет поднятый мост лишним щитом для мощных дубовых ворот, которые сейчас открыты нараспашку. Однако у железного ворота, поднимающего мост и одновременно запирающего ворота, постоянно дежурят оружные отроки из детинца – мало ли что? Беда из Степи приходит всегда неожиданно…
Хорошо защищен град Козельск – да оно и понятно. Выстроенная на границе с Диким Полем крепость, охраняющая торговый путь, по которому и в мирное, и в военное время в обе стороны идут караваны с товарами, не может быть иной. Так говорилось половцам, с которыми до поры в мире были, когда те вопрошали – не от нас ли обороняться собираетесь? На самом же деле не для охраны торгового тракта и не для обороны купцов от половецких шаек строили эдакую твердыню.
Козельск – русский щит от Дикого Поля, который еще Степью порой называют. Случись серьезный набег – первый удар примет на себя город Козельск. Оттого и детинец внутри города велик, поболе, чем в той же Рязани будет. И каждый житель города с малолетства к воинскому делу приучен. Не с мечом – так с луком, копьем или с самострелом искусен. Даже старый дед Евсей, который уж забыл давно, сколько весен на свете прожил, – и тот засапожный нож за три сажени в яблоко всадить может.
Да только говорят, нынче набег другим путем пошел. Гуляет по Руси горе невиданное – степная Орда, сметая все на пути своем. В Козельске же не то что верных вестей – слухов, и тех не дождешься. Потому как часто некому те слухи принести. Не щадит Орда на своем пути никого, кто меч против них поднял. А нынче вся Русь и есть тот меч, который Орда грызет неистово железной пастью. И серьезные щербины уже на том мече, того и гляди – переломится.
Но пока все тихо в приграничном городе-крепости. Жизнь идет своим чередом. Стучат в кузницах кузнецы, бабы вон за водой направились с коромыслами, детишки босоногие из стылой грязи куличи лепят, воевода по улице проехал, спешился у ворот, домой к себе пошел, ведя коня в поводу. Не в броне воевода, только с мечом у пояса. Но на то ж он и воевода, чтобы с мечом ходить, звание обязывает. А что не в броне – то хорошо. Стало быть, ничего подозрительного на пять верст в округе не видят на башнях дозорные. Тихое утро.
Видный светловолосый молодец в потертом тулупчике вышел из кузницы, внимательно рассматривая новый охотничий нож. Знатный нож, ничего не скажешь. Кузнец Иван других и не делает. За такой не жалко бобровой шкурки отдать.
Парень провел лезвием поверх руки, сдул сбритые волоски. Эх, хороша работа! Такой нож не сразу затупится и не сломается об медвежью кость, случись с Хозяином Леса накоротке перемолвиться.
Молодец нехотя спрятал новое приобретение за голенище сапога и поднял глаза. На его лице расплылась радостная улыбка.
По улице шла девица-краса в нарядном полушубке, неся на расписном коромысле небольшие ведра с водой. И лесному ежу понятно, что вроде как незачем воеводиной дочке по воду ходить, на то дворня есть. Но в тереме скучно, а у колодца все козельские девки собираются посплетничать. Так как тут дома усидеть? Да и по дороге туда-обратно сколько ж парней по пути встречается. Улыбаются, подмигивают, жаль только, подойти боятся. Строг воевода козельский, и кулак у него – как помойная бадья. Даже бить не надо, просто опустит на темечко – и осядешь на землю, словно куль с навозом, мозги свои непутевые в весенней грязище искать.