Злой дух Ямбуя - стр. 3
– Да, назад. Неси журнал, запишешь радиограмму.
Павел смотрел на меня, всё ещё не веря, что нормальный человек может добровольно отказаться от возвращения домой.
– Да вы что, в самом деле?.. Или шутите? – выпалил он срывающимся голосом.
– Неси журнал!
Нет, Павел явно не верит, продолжает стоять, ища глазами сочувствия у присутствующих. Потом нехотя приносит журнал.
– Садись поближе и пиши:
«Штаб. Плоткину. Завтра иду с радистом и проводником к Ямбую. Передайте приказ всем подразделениям на Ямбуйском объекте принять необходимые меры безопасности и при любых обстоятельствах продолжать работу. Поиски Евтушенко не прекращать».
– Написал?.. Сейчас же передай и проси штаб явиться утром.
Павел встал, посмотрел на меня с безнадежностью и, неловко переставляя отяжелевшие ноги, поплёлся к себе в палатку.
Тяжёлый мрак лег на уснувшую землю. Костёр догорел. Люди разошлись по таборам. В лесу смолкли бубенцы. Потускнело небо.
Из его тёмной бездны повеяло дыханием ночи. Отражаясь в зеркальной глубине заливчика, мерцал тлеющим угольком Юпитер.
Забираюсь в спальный мешок. Нет, сегодня мне не уснуть. Что и говорить, обидно расставаться с мыслями о близком свидании с родными, друзьями, снова возвращаться в безлюдное царство болот, в глушь тайги, мерить латаными сапогами зыбуны и снова шагать и шагать без конца…
Долго ворочаюсь, не могу уснуть. А без сна нелегко будет справиться с завтрашним днём. Ведь сон в походе – и лекарь и диспетчер. За ночь он успокоит нервы, смягчит горечь неудач и облегчит путь. Медленно погружаюсь в пустоту, и наконец, сон одолевает меня.
Лагерь пробудился рано, только занималась утренняя зорька. Вспыхнули костры, пахнуло варевом. Ветер качнул сонную, слегка заиндевевшую тайгу. Стая казарок, расклинивая небесную синеву, беззвучно, будто тайком, пронеслась на юг.
Проводники собрались у нашего костра. Они молча выслушали меня, перекинулись короткими фразами. На их лицах не отразилось ни удивления, ни страха, они привыкли ко всяким неожиданностям в тайге.
Нам предстояло из шести наших проводников-эвенков отобрать одного, самого опытного.
– Кто из вас хорошо знает южный край Алданского нагорья и может нас сопровождать! – обратился я к ним.
Все повернулись к маленькому старичку, стоявшему позади остальных, прислонившись к лиственнице. Наши с ним взгляды встретились.
– Ты, что ли, Долбачи, возьмёшься?
– Он, он, другого лучше не найдёшь, – подтвердил старший из проводников.
– Сможешь провести нас напрямик к гольцу?
Губы старика скривились в усмешке:
– Почему спрашиваешь? Разве не видел: эвенк в тайге тропу знает, никогда не блудит.
– Тогда собирайся.
Долбачи неопределённо пожал плечами.
– Не хочешь идти? Домой спешишь? – спросил я.
– Ходить можно, да беда, у меня чай кончился… Без него никуда не пойду. Два плитка давай – прямо Ямбуй приведу. – И он кривым пальцем показал на восток.
– Чай у меня тоже кончился, но я раздобуду у ребят.
– Обязательно доставай, без чая голова болит, большой дорога ходить не могу.
Проводники разошлись, а Долбачи продолжал стоять под лиственницей, пока я не принёс ему обещанный чай. Он бережно положил плитки за пазуху, ушёл собираться.
Эвенки заядлые чаёвники. Они умеют мастерски готовить этот напиток и пьют его с величайшим наслаждением, но только свежезаваренным. Без чая им и свет не мил! Любой из наших проводников не пожалеет ни времени, ни оленей, чтобы поехать к далёкому другу и выпить с ним кружку крепкого чая.