Злосчастие Добродетели - стр. 5

Кто же эти злодеи, в чьи руки попадает наша воплощённая добродетель? Это люди самых разных сословий и занятий, наделённые разными пороками, осуществление которых составляет у них цель жизни. В этом смысле все персонажи, через чьи руки проходит несчастная героиня, – суть законченные злодеи, завершённые в своём избранном злодействе: и, никаких полутонов, никаких «вариантов» и снисхождении. Эта завершённость, полная однозначность персонажей подсказывает нам их символический, иной смысл – всё это воплощённые наши пороки, с которыми сталкивается Добродетель в своих попытках уцелеть в этой Жизни.

Таким образом, второй план, менее очевидный, нежели внешний, сексуально плутовской, – это последовательное столкновение наших человеческих пороков Добродетелью. В каждом случае Добродетель страдает, а порок укрепляется и торжествует, и всякий раз Добродетель спрашивает: почему так?

Кому принадлежит порок, кто его носители в разных формах? Здесь представлены все слои и социальные образования общества: богатеи, проститутки, ростовщики, откупщики, благородные, церковь и наконец, откровенные отщепенцы вроде фальшивомонетчиков, представлен и народ, судьи и прочие. В их руки попадает воплощённая в Жюстине-Софи добродетель. В лучшем случае её пытаются использовать. В худшем – над ней издеваются и бесчестят. Поистине, добродетели нет места в жизни, описываемой маркизом де Садом.

Всё это могло бы выглядеть, как социальная сатира, если бы не исключительная, как я уже говорил, завершённость, однозначность, гротескность фигур, воплощающих порок в социальном устройстве жизни. Быть может, де Сад и писал фигуры с натуры, но так их подретушировал, такими экспрессионистскими мазками выставил их обнажённую сущность, что невольно приходишь к мысли, что все эти фигуры – тоже оживлённая метафора. Это не просто тогдашние откупщики, судьи, священники и тому подобное, но воплощённые в них пороки, вселенские, всегдашние пороки и страсти Нашей Человеческой Души, уже вневременные, внегеографические – вечные маски, личины бытия. А их философия и поведение – суть вечные драматические замыслы наших страстей, страждущих осуществления. Воплощена наша Добродетель в одной единственной Жюстине-Софи. Пороки наши разнообразны: Добродетель – единственна, одна, это общее и единственное желание любить близкого. Это желание, осуществляясь в разных жизненных положениях, движет Добродетелью, снова и снова сталкивая её в ловушку очередного, конкретного порока.

Удивительная аналогия этим похождениям Жюстины проглядывает в замечательном похождении пьянчужки из романа В.Ерофеева «Москва – Петушки». Там героем, совсем безобидным для окружающих, совсем потерянным, тоже движет любовь – к сыну и его подруге, белой дьяволице, как он любовно называет её. И вся книга тому и посвящена, что он хочет, и должен до них добраться и осуществить любовное чувство. Однако всякий раз в нём возникает искус попасть на Красную Площадь, символизирующую главную беду и порок нашей жизни. Но стоит ему туда направиться, как судьба выводит героя к Курскому вокзалу, откуда отправляется поезд (поезд жизни) в Петушки, где живёт его любовь. Судьба хранит героя. И только тогда, когда он, наконец, твёрдо отправляется к своей любви – он попадает на Красную Площадь, где его и убивают. Ибо добродетели не место на Красной Площади и она тщательно от этой ипостаси человеческого бытия – охраняется.