Злодеи - стр. 56
- И что ты предлагаешь?
- Я смогу быть с тобой на расстоянии, летом и на новый год я буду приезжать. А ты сможешь?
Прикрываю глаза, чтобы перевести дух. Слишком хорошо для меня. Так ее никто не тронет, она официально будет моей и я буду иметь права застрелить каждого. Но что в итоге? Что она получит в итоге? У меня нет такого будущего, которого она достойна. У нас с ней не может быть ничего больше двух недель.
- Нет, Карина, план остается прежний. Не больше того, что мы обговаривали. Мне, к черту, не нужно расстояние.
Смотрит на меня, но я не шучу. Откатывается и встает на ноги. Подходит к обрыву и долго там стоит, разглядывая озеро. Обиделась и надулась. Но у меня нет запасного плана или козыря в рукаве. Для нас ничего нет, так было изначально и ничего не поменялось.
Проходит минут десять, прежде чем встаю и иду к ней. Уверенным жестом обнимаю ее со спины и прижимаюсь к ней. Чертовски удобная для моих рук. Ее пальцы касаются моей кожи.
- Расскажи мне о родителях, - неожиданно просит. Почему она просит именно об этом?
- Что ты хочешь знать?
- Кем они были.
Были. Прячет взгляд, словно ей неловко…
- А что знаешь ты?
Разворачивается в моих руках и оказывается ко мне лицом.
- Твой брат он кое-что рассказал, - неуверенно проговаривает, - мне бы не хотелось, чтобы это было правдой.
Вот сука.
- Мама была учителем музыки, к ней приходили ученики на дом. Она и научила меня играть на гитаре. А папа предприниматель, у него был небольшой магазин. Вот и все.
- Какие они были? – упирается подбородком в мою грудную клетку.
- Мама, - невольно улыбаюсь, вспоминая светлый образ, - она видела во всем прекрасное. В людях, в окружающем мире, везде, - скашиваю глаза на девушку, - как ты. К ней всегда тянулись люди, чтобы хоть чуть-чуть вобрать ее света. Добрейшая и все прощающая. А ее смех, ее смех мог рассмешить людей рядом. Папа, хваткий, строгий, но в тоже время добряк. Рядом с мамой он оттаивал и становился лучше. Умный. Много читал и постоянно мне рассказывал какие-нибудь истории. Не уверен, но думаю, половину он сочинил сам.
- Они чудесные, - шепчет Карина и я нахожу ее глаза. – И мне очень жаль.
- Да, - говорю, - мне тоже жаль.
Надеваю ремень, к нему креплю две гири. Поднимаю глаза. Сначала цепляюсь одной рукой, затем второй за держатели находящиеся на уровне чуть ниже плеч. Все мышцы в теле напрягаются и, кажется, я чувствую каждую. Подтягиваюсь на тренажере «Брусья» и замираю на две секунды. И вперед. Работают только локти, но напряженно все тело. Вдох-выдох, вдох-выдох. Скоро все закончится. Еще… пять, четыре, три, два… Все.
Скоро все закончится.
Это мысль плотно сидит в моей голове как открыл глаза сегодня. Всего чуть больше недели и я ее отпускаю. Никогда не думал, что смогу привязаться к девушке. Что без ее голоса в целом дне буду чувствовать огромную утрату. А это только девять утра.
Скоро все закончится.
Подхожу к «Брусьям» и снова принимаю позицию для второго подхода. Вдох-выдох, вдох – выдох. Еще… пять, четыре, три, два… Делаю шаг от тренажера, наклоняюсь, упиревшись в колени, чтоб отдышаться. Дышать глубоко. Вдыхать носом, выдыхать ртом. Ни о чем другом не думать.
Подступаю на третий подход, сжимаю руки, но тут же моя хватка слабеет. Встаю на ноги и делаю шаг назад, поражено пялясь на возвышающийся металлический снаряд. Я ее отпускаю навсегда, из своей жизни, без права возврата. А она единственная кого бы мне хотелось видеть рядом каждый день. Это не будет легко. Я чертовски попал впросак, решив сблизиться с девчонкой. И это долбанное напряжение. Раньше все решалось поездкой к Алисе. А сейчас, я борюсь с собой, чтобы не уложить Карину. Буквально ломая себя, не позволяю лишнего, стараюсь быть нежным. Наверно просто, потому что именно она этого стоит.