Злобный босс, пиджак и Танечка - стр. 20
Но, когда вышел из кабинета, заметил, что мегера с кем-то болтает по телефону. У нее тоже, что ли, конец рабочего дня? И стоит ли вежливо прощаться при таких отношениях? Но она округлила глазки и затараторила в трубку – так, что я мог расслышать каждое слово:
– Все, Лен, до связи! А то он подслушивает!
Я, кажется, до сего момента был готов уже к чему угодно, но это было слишком:
– Кто подслушивает?! Я? Да я тут, как видишь, совершенно случайно тоже работаю!
– Угу, Лен. Слыхала, как орет? Я тебе при встрече еще не такое расскажу! Все, до завтра! – отложила телефон и уставилась на меня с совершенно невинным видом: – Андрей Владимирович, я вообще не про вас. Мнительный вы какой-то. Уже уходите?
Просто отмахнувшись, я направился к выходу. И в спину прозвучало совершенно издевательское:
– До понедельника, Андрей Владимирович! Хороших вам выходных!
Это нормально, что у меня глаз дергаться начал?
Решил на ужин завернуть к родителям. К тому же, разговорчик-то назревал и назревал. Если бы я сразу не отреагировал так эмоционально, то сейчас мои слова были бы услышаны, но нет же – сам создал обстановку недоверия. Но ведь это не значит, что не нужно заранее вытаптывать поляну?
– Андрюша! – радостно оповестила мама, едва я только вошел. Она меня каким-то чувствительным местом ощущает, а иначе и не объяснишь ее прозорливость на мои визиты.
– Спасибо, Екатерина, – я передал горничной куртку, а лишь потом распахнул объятия: – Маман! Ты, как всегда, чудесна.
Так, без преувеличения, и было. Моя мать – шикарнейший представитель класса высокоблагородных дам. И она же олицетворение поговорки «Богатые тоже плачут»: раннюю катаракту пропустили, и никакие деньги уже не могли исправить ситуацию. Зрение она не потеряла полностью, но стала видеть намного хуже, только размытые световые пятна. Отец, отчего-то виня себя в ее болезни, решил супругу теперь утешать бесконечными путешествиями и новыми впечатлениями. Она не выглядела погрязшей в депрессию, однако и от предложений подобных не отказывалась – так и заявляла, что всю жизнь своего бизнесмена ждала, а вот теперь дождалась. И в уныние она впадать не собиралась, ведь другие чувства у нее обострились до шпионского максимума, иногда даже пугали:
– Ну-ка, подойди поближе, Андрей! По запаху чую, ты сюда прямо из офиса явился! Оскорбляешь мое тонкое обоняние многочасовым… эй, подожди, от тебя не только отсутствием душа несет. Чем-то еще не несет… странно. Где привычный запах? Ты бросил пить кофе литрами?
– Пришлось. Временно.
– А почему хмуришься?
– Я не хмурюсь, мам.
– Я тебе не слепая! Отвечать немедленно! – фразу она закончила на довольно неприятной высокой ноте.
Я улыбнулся:
– Накормите, напоите, люди добрые, а потом допрос ведите.
Отец, к счастью, такими же наклонностями к допросам не обладал, потому просто радовался визиту сына. А я все ждал подходящего момента для разговора, но сам начинать не хотел. Однако отец оправдал ожидания:
– О, так и забыл спросить, как там Танечка? Уже приловчилась?
Эта приловчилась, лучше и не сформулируешь. Но эмоции не нужны, потому я ответил как можно спокойнее:
– Она очень старается, пап. Далеко не все получается, но делать выводы еще рано. В крайнем случае, найму себе еще одного помощника – вдвоем точно справятся.