Злая зима - стр. 13
На парковке Эльза забежала вперед и легко справилась с заедающей дверкой. Усевшись в огромный Тахо, демонстративно отвернулась к окну, поджав губы. Что интересного она там увидела? Дома, плотно прижатые друг к другу, словно в попытке согреться? Выщербленный асфальт? Брун почувствовал легкий укол вины. Девчонке и так непросто, а тут он — чуткий и внимательный, как медведь.
— Куда тебя подбросить? — спросил он.
Эльза отвернулась сильнее. Еще немного, и шею себе свернет.
— Эльза, с утра я не в духе. И чем дальше зима, тем хуже, — покаялся Брун. — Теперь я проснулся, взбодрился и готов тебя выслушать.
— Знаешь, так даже лучше, — фыркнула она. — Раз ты ведешь себя грубо, то и я не буду с тобой милой!
— Ты была милой? — искренне удивился Брун. — Так куда тебе?
— В смысле — куда? — огрызнулась Эльза. — Куда ты — туда и я.
— Подожди, — нахмурился Брун. — Похоже, нам и вправду надо обсудить наше деловое партнерство. Ты что же, собираешься приклеиться ко мне, как банный лист?
— А ты думал, я сидела всю ночь в твоей халупе, увешанной коврами, в качестве благотворительности? Теперь твоя очередь мне помогать.
— И что конкретно ты хочешь? — он выехал на улицу, включил дворники, едва поспевающие смахивать мокрую снежную кашу.
— Чтобы ты не дал мне сорваться, — Эльза снова отвернулась к окну.
— Давай определим степень твоего голода, — задумался Брун. — Как сильно тебе хочется вцепиться мне в глотку?
— Тебе — вообще не хочется, — отрезала девушка. — Ты собираешься что-нибудь делать со своими волосами? Они у тебя только что на веках не растут. Порядочному вампиру и укусить-то некуда. Как представлю — полный рот волос, — она скривилась и сунула два пальца в рот.
— То есть ты все-таки это представляешь, — заметил он. — Мечтаешь и смакуешь детали… Ладно, и как я пойму, что ты собираешься кого-нибудь продырявить?
— Несложно догадаться, — пожала плечами Эльза. — У меня учащается дыхание, начинают выпирать клыки…
— Ты же не думаешь, что я стану ловить каждый твой вздох? Давай придумаем стоп-слово. Что-нибудь нейтральное.
— Гортензия, — предложила Эльза. — У нас во дворе самые шикарные гортензии во всем Центральном круге. Они даже сейчас цветут в оранжерее.
— Сразу нет. Скорее всего я забуду это слово уже через пять минут, и когда ты его скажешь, не пойму, чего ты хочешь.
— Прости, я забыла, что мозг оборотня плохо усваивает информацию.
— Нормально он все усваивает, — огрызнулся Брун. — Хочешь сложное слово — пусть будет осциллограф.
Эльза замолчала, сосредоточенно перебирая губами, и Брун удовлетворено хмыкнул.
— Нет, осциллограф слишком заумно, — признала Эльза.
— Давай просто — красный. Цвет опасности и крови, которой обливается мое сердце, когда я думаю, во что ввязался.
— Не жалуйся. Я же тебя разбудила. Причем без особых проблем. Красный! — воскликнула вдруг Эльза, и Брун резко затормозил на зеленый сигнал светофора. Сзади возмущенно засигналили.
— Проверка, — сказала девушка. — Ты должен был схватить меня за руку.
Брун тихо зарычал и нажал на газ.
— Лобзик, — буркнул он. — Запомнишь?
— Дурацкое слово.
— Не такое дурацкое, как гортензии. А что с твоими родителями? — спросил он. — Почему они не могут держать тебя за ручки?
— Они меня боятся, — помрачнела Эльза. — Они прикрутили на дверь спальни шпингалет и читают брошюрки на тему «Как пережить потерю ребенка». Похоже, я так сильно изменилась после укуса, что перестала быть их дочерью.