Златые купола над Русью. Книга 1 - стр. 24
– Где же чертежи твои, зодчий?
– Здесь, под моим сердцем, – ответил по-русски итальянец и, вытащив из-под плаща свернутый в трубочку пергамент, через слуг передал его князю.
Государь долго блуждал глазами по бумаге, старался вникнуть в непонятные для него расчеты. Затем он передал чертежи всем остальным, дабы поняли бояре, какой замысел предстоит воплотить в жизнь. Григорий Мамонов, первый из бояр, задал вопрос зодчему:
– Сколько же времени потребуется, дабы построить все это? Лет пять, а то и более?
– Великие дела быстро не делаются, синьор, – ответил Аристотель, – тот, кто торопится, чаще проигрывает.
При этих словах Иван Васильевич усмехнулся, в душе обрадовался, что удалось обуять дерзость боярскую, сам обратился к мастеру:
– Тебе, зодчий, поручено воздвигнуть храм Успения, дабы Москва стала приемницей Византии и оплотом всего православия. За то не ограничиваю тебя ни в средствах, ни во времени, ни в рабочем люде. На месте строительства ты не просто будешь следить за всем, ты станешь там государем; твое слово – это мое слово, твой указ – мой указ. Над тобой не будет никого, кроме меня, но и спрос тоже будет велик. За неудачу ты ответишь головой. Видишь, какая ответственность возлагается на тебя? Справишься ли ты?
Аристотель побледнел от этих слов. Не за тем пустился он в такой дальний путь, дабы сложить здесь голову. Но и отступать более нельзя – душа требовала воплощения мечты не ради земных благ, но ради человеческой памяти. С трудом подавив тяжелый вздох, зодчий молвил:
– Я согласен на все, господин, ибо вера моя сильнее страха смерти.
– В таком случае можешь с завтрашнего дня приступать к строительству.
Аристотель склонился в поклоне, во всем его движении не было ни унижения, ни раболепия, одно лишь гордое достоинство.
С места встал митрополит, высокий, сухощавый. Стукнув посохом о каменные плиты пола, он воскликнул сильным зычным голосом:
– Не гоже, государь, поручать дело святое поганому еретику латинскому! Аль не сыщется по всей Руси православного зодчего, способного воздвигнуть собор?
По зале прокатился шепот, немало собравшихся тайно поддерживали владыку, и всем тому была непомерная зависть к чужеземцу. Великий князь вперил острый взор на митрополита и обратился ко всем грозным голосом:
– Ты, владыко, наверное, позабыл, сколь погибло народу при рушении собора, что построен был нашими мастерами, аль жизнь простых прихожан не имеет значения? Да, я вас всех спрашиваю, – прокричал Иван Васильевич, зло глянув на бояр, – Где сыскать такого русского мастера, что смог бы воздвигнуть стены из камня и обжигать кирпичи, мастерить резные золоченные колонны как в Европе? Где эти мастера? Нет их у нас пока. Дабы они появились, нужны учителя иноземные, что могли бы показать свое мастерство. Коль Руси решила стать сильным государством, стольный град которого мог бы равняться с иными столицами христианских земель. Византия пала под угрозой неверных турков, но осталась Русь, которой суждено возродить православное могущество, а Москва должна стать третьим Римом.
Никогда прежде не слыхали ни бояре, ни митрополит столь затеивых речей из уст государя, однако понимали они, что сие слова не Ивана Васильевича, но княгини Софьи. Именно она поручила привезти сюда итальянского зодчего, именно с ее слов возжелал князь отстраивать Москву на новый лад. Умная женщина, хитрая и потому нелюбимая многими боярами, что держались старых дедовских устоев.