Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том III – Ложная правда - стр. 12

Бокинфал увидел остановившегося поодаль широкоплечего дикаря с огненной шевелюрой и могучей грудью, обтянутой грубой меховой курткой. Казалось, она ему мала. Длинные волосатые руки заканчивались здоровенными кулачищами, в которых окровавленный двуручный меч выглядел кухонным ножиком. Силач покосился на Бокинфала, растянул рот в белозубой улыбке и без размаха рубанул мечом по столбу. Верёвки упали в снежную лужу. Бокинфал повалился вперёд, потеряв равновесие, поскольку ноги его оставались скованными. Он увидел подле себя истертый башмак дикаря и услышал хриплый голос, произносивший знакомые слова:

– Не беги. Стрелы догонят. Никто не защитит. Оставайся тут.

Удивиться Бокинфал не успел. Рывок, и ноги тоже оказались свободными. Он бросился было к Пенни, но понял, что вместо этого медленно ползёт на четвереньках, превозмогая страшную боль во всём теле. Сил хватило лишь на то, чтобы дотянуться до креста и заставить его покачнуться. Он со стоном повалился на спину и обратился умоляющим взором к своему странному спасителю.

Дикарь что-то крикнул в сторону, и рядом с ним появилось ещё двое, рыжих, с раскрашенными лицами, тяжело дышащих и тоже чему-то улыбающихся. Сообразив, что от них требуется, они бросили на землю и расстелили невесть откуда взявшуюся широкую шкуру, поколдовали у рук и ног Пенни, разрезая верёвки, легко подхватили безжизненное тело и… Бокинфал потерял сознание.

Очнулся он от приятной качки. Голова кружилась. Плечи сжимало что-то округлое и плотное. Перед помутневшими глазами из стороны в сторону ходило звёздное небо, точнее, его узкая полоска, ограниченная двумя сучковатыми жердями. Его куда-то несли. Небо то и дело перекрывали чёрные ветки. Они в лесу. Ну конечно, куда же ещё деваться дикарям. Даже если они победители.

Пенни… Что с ней стало? Удалось ли её спасти? Он отчетливо вспомнил улыбки подручных того странного силача. Едва ли они по доброй воле согласились бы расстаться с таким лакомым трофеем. Шеважа сразу убивали только мужчин. Женщин они сперва использовали по прямому назначению. Так говорили все в Вайла’туне и об этом рассказывали многие летописи. Подобная участь могла обойти Пенни стороной разве что в том случае, если им досталось уже её мертвое тело. Мёртвое тело…

– Пенни!

– Не кричи, – отчётливо донеслось снаружи. – Твоя жена жива.

Жива! Он сказал, она жива! Бокинфал почувствовал, что плачет. Расслабился. Вгляделся в небо. Вот уж точно говорится: помощь приходит тогда, когда не ждёшь, и оттуда, откуда не знаешь.

– Кто вы?

Это его голос или это его спросили?

– Молчи, илюли.

Значит, спрашивал он. Действительно, какая разница? Разве и так не ясно, что он угодил в руки наиболее отчаянных дикарей, которые отважились выйти из леса, причём зимой, и напасть на те постройки, которые своей дерзкой близостью к Пограничью не могли не раздражать всё это время его обитателей?

– Зачем вы…

– Молчи!

Он никогда не предполагал, что среди шеважа есть те, кто знает язык вабонов. Хотя в этом, если призадуматься, нет ничего невероятного. Конечно, едва ли можно представить себе, как дикари подбираются к их избам и из засады слушают и запоминают непонятные разговоры. Скорее всего, отгадка кроется в том времени, когда вабоны совершали набеги на поселения дикарей в лесу и не просто уничтожали их, как теперь, а захватывали в плен женщин и детей, приводили в Вайла’тун, и превращали в предметы купли и продажи. Это время продолжалось довольно долго и закончилось не так давно, когда Гер Однорукий запретил подобную торговлю и поставил лесных пленников за коном, то есть повелел их просто не брать. Причиной тому было жестоко подавленное восстание прижившихся у вабонов шеважа, а также неоднократные случаи рождения детей от смешанных родителей. Дети все как один получались рыжими, и их было легко опознать, однако их появление сильно влияло на отношение вабонов-отцов к пленникам. Замок не мог этого допустить. В один прекрасный день сын Гера, Ракли, объявил об уничтожении всех, у кого рыжие волосы и кто не покинет пределы Вайла’туна к наступлению ночи. Бокинфал слышал о нескольких вопиющих случаях, когда вместе с рыжим приплодом в Пограничье ушли оба родителя. Что сталось там с вабонами, никому не известно. Едва ли шеважа приняли своих извечных преследователей и убийц. Кому-то удалось чудом остаться в Вайла’туне. Примером тому была служанка Ротрама по имени Шори, предки которой затерялись среди вабонов. Почему же нельзя предположить, что кому-то удалось по возвращении в лес сохранить навыки чужого языка и даже передать их потомству?