Зимнее серебро - стр. 48
– Здесь все сполна, все шестьдесят, – выдохнула я. Сердце, к счастью, стало стучать потише, иначе его бы просто разорвало.
– Как и должно быть, – отозвался он. – Ибо если не исполнишь моего повеления – быть тебе ледяной глыбой, а если исполнишь – то владеть тебе моей рукой и короной. – Он почему-то говорил сердито, хотя он ведь сам это все придумал. Похоже, ему больше хотелось меня заморозить, чем получить свое золото. – А теперь ступай домой, смертная дева, и жди. Я явлюсь к тебе вновь.
Я беспомощно посмотрела на сани. Олег сидел на облучке, обратив к зиме отрешенное ледяное лицо. Меньше всего на свете мне хотелось садиться к нему в сани. Но отсюда мне было не добраться пешком ни до дома, ни до ближайшей деревни, где я наняла бы другого возчика. Олег свернул с дороги и завез меня сюда; я понятия не имела, где мы. Я хотела было высказать это все Зимояру, но тот уже исчез. А я осталась стоять в одиночестве под тяжкими снежными ветвями сосен, и вокруг меня была только тишина, да следы, да вмятина на снегу от моего тела, хранившая мое движение, будто бы ребенок, играя, упал на снег.
Повалил густой плотный снег. Снегопад не оставил мне выбора. Я с оглядкой, опасливо пробралась по снегу и уселась в сани. Олег, не говоря ни слова, тряхнул поводьями, и кобылка затрусила вперед. Он дернул поводья, уводя лошадь к деревьям, – дальше от дороги, глубже в чащу. Надо бы его окликнуть, думала я, только никак не могла решить, что мне страшнее: услышать ответ или не услышать. Может, вообще соскочить с саней, пока не поздно? И вдруг через узкий просвет среди деревьев мы вылетели на какую-то новую дорогу: блеклую, гладкую, как лед, светящуюся белым. Въезжая на накатанную дорогу, полозья стукнули разок – и после этого стало совсем тихо. Тяжелые подковы касались льда, сани проворно бежали за лошадкой. Вокруг нас высились деревья – высокие, белые, как березы, с шелестящими кронами. Таких деревьев не встретишь в наших лесах, да и листьев на деревьях зимой не бывает. Белые птицы и белки резвились меж ветвей, и наши колокольчики выпевали диковинную песенку – радостную, и искристую, и студеную.
Я не стала оборачиваться и смотреть, откуда идет дорога. Я закуталась в одеяла и крепко зажмурилась и не размыкала век, покуда под полозьями снова не захрустел снег и сани не встали возле нашего дома. Я мигом выпрыгнула наружу, стремглав заскочила в калитку и без оглядки кинулась в дом. Но я могла бы и не бежать. Олег уехал, даже не посмотрев в мою сторону.
Глава 8
Мирьем позвала меня наутро после своего возвращения.
– Ванда, – сказала она, – сходи к Олегу, хорошо? Отнеси ему вот это. В Вышне он меня дождался, и я ему за это списываю копейку из долга. – Мирьем протягивала мне расписку, самую обыкновенную, с аккуратными буквами, но при этом прятала глаза. От ее щеки вниз тянулись алые царапины, словно ее ветка хлестнула по лицу или задели чьи-то когти.
– Да, я схожу, – медленно проговорила я.
Я закуталась в шаль, взяла расписку и зашагала вниз по улице к Олегову дому. Но едва я обогнула угол, как тут же застыла посреди дороги будто вкопанная. Двое мужчин несли гроб с телом Олега в церковь. Я на миг разглядела его лицо. Открытые глаза бессмысленно выпучились, а губы посинели. Его жена сидела, съежившись, возле конюшни. К дому стекались соседки, все несли еду в прикрытой посуде. Одна соседка остановилась возле меня. С Вардой мне встречаться уже доводилось: когда я только начинала свои обходы, она была еще немного должна и расплатилась тремя молодыми несушками.