Зимнее чудо для босса - стр. 27

— У Антона кровь из носа, Лиза должна извиниться, – мама вынесла рюкзачок моей дочери, а Лиза в это время надевала сапожки, и отмахивалась от моей помощи. — Пока не извинится, никто не выйдет, и не поздоровается с тобой, Надя.

— Ей не за что извиняться. Была бы виновата, как тогда, когда она сервиз разбила, Лиза бы извинилась. Сейчас – нет, – заявила я.

Это я всю жизнь ходила, и извинялась, как мама приказывала. Виновата, не виновата, ее не волновало. Даже когда мальчишки облили кетчупом дверь соседки, а она вышла из квартиры в тот момент, когда я из музыкалки возвращалась, и решила, что это я набезобразничала, пришлось извиняться мне. Столько лет прошло, а до сих пор обидно!

Я и в семейной жизни по инерции извинялась даже за действия правительства, которым Сережа был недоволен. Вот только начала отучаться, и дочь в это не втяну.

— Я сто раз говорила тебе про воспитание, Надя. Объясняла, учила, а ты почему-то слушать не хочешь, – мама сложила руки на груди. — Вот увидишь, из твоей Лизы вырастет разбойница. Она уже с мальчиками дерется, врет. Что дальше? Начнутся мальчишки, побеги из дома, и панель?

— Угу. Наемные убийства и вступление в наркокартель, – фыркнула я.

— Не ругайтесь, – пискнула малышка, дернув меня за рукав. — Бабушка же уже меня наказала.

— Наказала? – я взглянула на маму. — В каком смысле?

— Ни в каком, – раздраженно отмахнулась она. — Все, не хочет извиняться, так уходите. Никто меня не слушает, конечно, мать же дура. А потом увидишь, что я права была. Вот из такого хулиганства и выливается большое, а все из-за воспитания. Ладно я, не мне внучка нос разбила, но перед Антошей нужно извиниться, и перед его родителями, которые именно этого и ждут. И от тебя, и от Лизы. Именно ты не сумела объяснить дочери, что насилие – не выход!

Глаза Лизы наполнились слезами, я хотела прижать ее к себе, но Никита подхватил ее на руки.

— Смотри, какая цепочка, – услышала я его голос. — Не будешь плакать – подарю. А улыбнешься, так и колечко добавлю. Тебе оно как браслет будет.

— Правда подарите? – Лиза тут же забыла про слезы.

Я бы тоже забыла про слезы. Цепочка у Никиты как у нового русского – толстенная, из белого золота.

Дочка моя дерется только с Антоном, хотя раньше позволяла себе дать оплеуху любому ребенку. Я была в ужасе, а потом оказалось, что Сергей дал ей «мудрый» отцовский совет – дать обидчику в нос. Я от этого выкидыша воспитания ее отучила, но Антон умеет довести мою дочурку.

Хулиганистый мальчик. Знала бы, что они приедут – не привозила бы Лизу.

— Я с ней поговорю. Так как ты ее наказала?

— Господи Боже, да шлепнула разок, и все. Развела трагедию, – мама закатила глаза.

А у меня в моих глазах потемнело.

— Я запрещала трогать моего ребенка, мама!

— Ой, шлепнула по попе разок, не начинай.

— С наступающим, – прорычала я, развернулась, и скомандовала: — Уходим. Прости, милая. Больше я тебя сюда привозить не буду.

— Ой, какие мы нежные. Прям королевских кровей, пальцем не тронь, – донеслось мне вслед, и я с чувством хотела хлопнуть дверью, но не решилась.

Я ведь запретила маме. Да она сама бы и не решилась, меня в детстве ругали, но ни разу не шлепали даже, мама не такой человек. Значит, мои любимые родственники настояли. И это я делаю из Лизы непонятно кого? Плохо воспитываю? А из Антона кто вырастет?