Зима в Мадриде - стр. 52

Возникла пауза. Дым от сигарет струился вверх и завивался венком вокруг древнего вентилятора, висевшего на потолке, сломанного и неподвижного.

– Вы не помните имя Берни Пайпер?

Луис покачал головой и снова взглянул на фотографию:

– Я помню одного светловолосого иностранца, из коммунистов. Большинство пленных англичан вернули на родину, ваше правительство старалось этого добиться. Но некоторые из тех, кого занесли в списки пропавших без вести, оказались в Куэнке. – Он метнул снимок через стол обратно к Барбаре. – Этой весной меня уволили, но мой брат еще служит. – Луис многозначительно посмотрел на Барбару. – Если я попрошу, он сможет добыть информацию. Мне нужно будет встретиться с ним, письма вскрывают. – Он замолчал.

– Сколько это будет стоить? – спросила Барбара без обиняков.

– Вы прямолинейны, сеньора, – горько усмехнулся Луис. – Думаю, за три сотни песет Августин мог бы сказать, находится ли этот человек в лагере.

Три сотни! Барбара сглотнула, но не позволила эмоциям отразиться на лице.

– Сколько времени это займет? Мне нужно узнать быстро. Если Испания вступит в войну, я буду вынуждена уехать.

– Дайте мне неделю, – кивнул Луис, вдруг приняв деловой вид. – Я поеду к Августину в следующие выходные. Но часть денег мне понадобится сейчас в качестве аванса.

Барбара приподняла брови, и Луис вдруг покраснел, явно устыдившись:

– Мне не на что ехать.

– О, я понимаю.

– Мне нужно пятьдесят песет. Нет, не доставайте здесь кошелек, дадите их мне на улице.

Барбара покосилась в сторону бара: калека и его приятель увлеченно беседовали, хозяйка обслуживала нового посетителя, однако чувствовалось, что все они не упускают из виду присутствие незнакомки. Набрав в грудь воздуха, Барбара сказала:

– Если Берни там, что тогда? Вы сможете его вытащить?

Луис пожал плечами:

– Вероятно, это удастся устроить. Но будет очень трудно. – Он помолчал. – Очень дорого.

Так вот в чем дело! Барбара уставилась на своего собеседника. Скорее всего, он ничего не знает и лишь сказал Маркби то, что тот хотел услышать, а теперь то же самое повторяет богатой англичанке.

– Сколько? – спросила она.

– Будем двигаться шаг за шагом, сеньора, – покачал головой Луис. – Давайте сначала убедимся, что это он.

Барбара кивнула:

– Для вас ведь дело в деньгах? Нам нужно понимать, в каких мы отношениях.

– Вы не бедствуете, – заметил Луис, слегка нахмурившись.

– Я могу достать какую-то сумму. Немного.

– А я беден. Как и все сейчас в Испании. Знаете, сколько лет мне было, когда меня забрали в армию? Восемнадцать. Я потерял свои лучшие годы, – горько сказал Луис, потом со вздохом опустил взгляд на стол, прежде чем снова встретиться глазами с Барбарой. – После увольнения из армии, с весны, у меня нет работы, я немного потрудился на строительстве дорог, но там платят гроши. Моя мать в Севилье больна, и я ничем не могу ей помочь. Если сумею что-то разузнать для вас, сеньора, а это очень опасно, тогда…

Он сжал губы и с вызовом посмотрел на Барбару.

– Хорошо, – примирительным тоном поспешно проговорила она. – Если выясните, что известно Августину, я дам, сколько просите. Где-нибудь достану.

Найти три сотни ей, вероятно, не составит труда, но не нужно, чтобы он об этом знал.

Луис кивнул, обвел внимательным взглядом бар, потом перевел его за окно на сумеречную улицу и снова повернулся к Барбаре: