Зима отчаяния - стр. 38

– Бегите к надзирателю, – заорал Сабуров,– надо найти начальника сыска Путилина, – ландо Призрака опасно отдалялось, – пусть едет на Моховую, он знает куда! Не теряйте времени!

Городовой отстал. Сабуров велел дончаку: «Давай, милый!». Конь рванулся вперед, рядом с ухом следователя что- то просвистело.

– Это не ветер, – понял Максим Михайлович, – это пуля, – он пустил коня во весь опор.

Сабуров нагнал ландо Призрака рядом с Сенатской площадью. В ночном небе тускло блестел величественный купол собора. Белели колонны Сената и Синода, император простирал руку к Васильевскому острову. Максим Михайлович предполагал, что Призрак туда не отправится.

Сабурову казалось, что логово убийцы находится в Коломне. Повернув с Английской набережной на Благовещенскую улицу, промчавшись мимо Новой Голландии, он без труда скрылся бы в трущобах за Екатерининским каналом. На Васильевском острове, впрочем, тоже хватало трущоб.

– Но я его не упущу, – Сабуров стер с лица мокрый снег, – надо отстегнуть упряжь.

Путилин назвал бы это рискованной затеей, однако Максим Михайлович был уверен в себе и своем револьвере. Смит и Вессон надежно покоился под его извозчичьим армяком. Онтерял в скорости, однако освобожденный от пролетки дончак в два счета нагнал бы орловского рысака Призрака. Сабуров хотел взобраться на крышу ландо убийцы.

– Один удар рукоятью револьвера по голове, – следователь прикинул расстояние, – и он окажется у меня в руках, – после первой пули, миновавшей Сабурова у Летнего сада, Призрак выпустил еще две.

– Не такой он и меткий, – облегченно понял Максим Михайлович, – хотя он стреляет одной рукой.

Тоже не ожидая от себя точности,Сабуров пока не хотел тратить драгоценные заряды. Он, впрочем, не собирался убивать Призрака. Преступник должен был рассказать о своих сообщниках. Сабурова интересовал и коллежский асессор Завалишин, и неизвестный юноша, гость Адриана Николаевича.

Он ловко перебрался на неоседланного дончака. Отстегнув упряжь, Сабуров услышал удивленное ржание коня.

– Ты что думал, – хмыкнул Максим Михайлович, – что я не умею ездить верхом? Дядюшка Гренвилл проделал испанскую кампанию, сражался при Саламанке и при Ватерлоо, – дончак нагонял ландо, – британские гусары управляются с лошадьми не хуже русских кавалеристов.

До разорения граф Гренвилл держал отличные конюшни. Сабурова и его кузена Арчи учили верховой езде лучшие берейторы.

– Тебя одного не бросят, – уверил Сабуров коня, – сзади появились полицейские экипажи.

Ветер донес до следователя трели свистков. Максим Михайлович хотел оказаться на ландо до предполагаемого поворота в Коломну. Справа уходила в снежный туман громада Николаевского моста. Цепочка фонарей терялась в метели. На Неве раздался гудок, Сабуров облегченно вздохнул.

– Направо он не повернет, – разводной пролет у Васильевского острова медленно полз вверх, – по реке идет судно.

Ландо было нового образца, без запяток. Максим Михайлович намеревался перебраться прямо на крышу экипажа. Приподнявшись на дончаке, он ухватился за натянутый кожаный полог.

– Спасибо, милый, – успел крикнуть следователь, – дальше я сам!

Мокрый полог скользил под заледеневшими пальцами, Сабуров старался удержаться на бешено раскачивающемся ландо. Коляска подпрыгнула, он едва не грохнулся на булыжник.