Зима, изменившая нас - стр. 20

Через час, я обмазанная лечебной мазью, в свободной рубашке, сидела в кресле у печи и грелась. В моей комнате было слишком холодно для такой одежды. Ал и Круш старались меня не трогать, да и с друг другом даже взглядом не обменивались. Думаю если напрячь зрение, тягучее напряжение между ними можно бы было даже разглядеть. Но мысли занимало другое. Лошадь еще не поена, козу уже давно было пора доить. Как сделать это все одной рукой? В моей новой жизни было лишь одно условие. Хотелось мне утром или не хотелось, а животные должны быть накормлены и напоены, и никак по-другому.

Ал тихо подставил табуретку и сел рядом.

– Прости, я должен был послушать и затормозить, – дракон протянул мне дымящуюся кружку с мятным отваром.

– Не такое знакомство с зимой я хотела устроить, – скрывала я за улыбкой собственную грусть. На самом деле меня расстроили не ссадины. Дракон узнал мой секрет, мою слабость, испорченность.

– Первая часть мне понравилась, – ободряюще подмигнули в ответ. – Можем даже повторить, когда ты поправишься. – Я протянула здоровую руку к его груди и зацепила  цепочку кулона, который уже значительно посветлел. Осталось недолго.

– Думаю, теперь ты поправишься быстрее, чем я, – сама не знаю, почему эта фраза вышла такой печальной. Он уедет и проблем в моей жизни станет меньше.

– Почему тебя охраняет тот барьер? – начал осторожно Ал. Пути обратно не было. Утреннее приключение уже было не стереть из памяти гостя. Пора было рассказать хотя бы часть, а то неизвестно, что выдумал бы этот благодарный за спасенную жизнь дракон.

– Ты уже знаешь, что этот дом принадлежал моей бабушке, – начала я, когда первый горячий глоток опустился по горлу, успокаивая внутреннюю бурю. – Все с нее и началось. Она родилась со знатным именем и необычайно сильным даром. Вот только счастье ей это не принесло. Бабушка не смогла вовремя подчинить свою силу и разрушила половину столицы. За одну ночь город лишился части защитной крепости, рынка, который был раскинут у самого входа, и много чего еще. Тогда моя семья, не желая повторения трагедии, сослала бабушку в эту хижину, – я невольно обвела взглядом свое убежище. – Доживать свой век в глуши и одиночестве. Мой папа и его братья были еще совсем маленькими, когда это случилось. – Чернильные глаза не отрываясь смотрели на меня. В них отражалось сочувствие и вместе с тем непонимание, как это может быть связано с моим заточением. – Казалось бы, на этом все и должно закончиться, – как я ни старалась, а грустные нотки в голосе не желали прятаться. – Но когда бабушка умерла – ее дар сам нашел меня, – взгляд неосознанно упал на мои ладони. – Первое время я старалась скрывать силу. Боялась, что меня изгонят. Потом, попыталась самостоятельно подчинить таящуюся внутри магию. За одной из таких попыток меня нашел дядя. Он понял все сразу, ведь одна трагедия уже забрала у него мать. – Перед глазами встало то самое выражение лица. Любящие глаза дяди превратились в кусок мутного стекла. В них не было больше места даже моему отражению. – Надо пояснить, – встряхнув головой, я отогнала непрошенные воспоминания. – Дядя – человек долга. И в тот раз долг велел избавить дом от новой угрозы, от меня. – Ал смотрел, почти не мигая, не скрывая ни заинтересованности, ни сочувствия. Круш хоть и не показывался, но точно слушал. Меня словно перенесли на маленькую сцену, где приходилось рассказывать быль вместо сказки. – Я оказалась в этом лесу в тот же вечер, – подвела итог, пытаясь не обращать внимания на тяжёлый взгляд чернильных глаз. Слишком уж четко там отражалось мое сожженное будущее.