Зигмунд Фрейд. Жизнь и смерть - стр. 47
Сильное сексуальное перенесение, которое обнаружилось у первой пациентки Брейера, заставило его отказаться от дальнейшей работы над этим терапевтическим методом. Фрейд понял, что позитивное перенесение – если им правильно оперировать – может оказаться важным средством в развитии доверительных отношений. Он понял и особую значимость анализирования возникающего позитивного перенесения. Только через долгое время Фрейд обнаружил, что развитие негативного перенесения представляет собой не просто сопротивление, но повторяет ключевые моменты прошлого. Коротко говоря, перенесение является неотъемлемой частью анализа.
Каким же образом перенесение проявилось у Фрейда? Фрейд сам был собственным аналитиком. Между тем важнейшая потребность в объекте перенесения проявила себя даже в его самоанализе и отразилась в его отношении к Флиссу.
Было бы пустой тратой времени рассуждать на тему, мог ли Фрейд выполнить свой самоанализ без такого объекта. Определенно мы можем лишь утверждать, что этот самоанализ сыграл принципиальную роль в разрешении Фрейдом собственных внутренних конфликтов и повлиял на дальнейшее развитие его концепций. По этой причине нам важно максимально глубоко разобраться в самоанализе Фрейда и проследить, как он возник и менялся под влиянием их отношений. На этом пути я приму к сведению слова самого Фрейда, который в 1912 г. утверждал на страницах своих писем, что некоторые эпизоды из его жизни, подвергнутые самоанализу, связаны с отношениями с Флиссом.
В регулярном анализе важным условием для развития типичного перенесения служит определенная психологическая дистанция между анализируемым и аналитиком. Аналитик, разумеется, проводит интерпретацию, осмысляя в том числе и все наблюдаемые проявления перенесения, и соответствующим образом оказывает воздействие на ход всего анализа. В случае с Фрейдом многое было не так. Фрейд сам интерпретировал неизвестные психологические механизмы, которые обнаруживал в ходе этого процесса. Неудивительно, что время от времени он оказывался в очередном тупике. Например, 14 ноября 1897 г. он писал: «Мой самоанализ все еще не возобновлен. Я могу анализировать себя только лишь на основе информации, приобретенной объективным путем (как если бы я был посторонним человеком); самоанализ невозможен, иначе болезней бы не было». Фрейд не добавил тут, что он является исключением из правил и не остановится перед трудностями.
Вряд ли кто-либо, кроме самого Фрейда, мог бы еще лучше проиллюстрировать характер взаимосвязи между его отношением к Флиссу и его самоанализом. Когда Фрейд узнал от Мари Бонапарт, что она собирается приобрести его переписку с Флиссом, он написал ей:
«Ввиду близкого характера наших отношений, эти письма вскрывают как деловые, так и личные аспекты; однако даже деловые, где получили отражение все озарения и заблуждения развивавшегося психоанализа, носят весьма личный характер… По этим причинам для меня весьма желательно быть уверенным, что эти материалы находятся в Ваших руках».
Я уже коснулся нескольких факторов, которые могли повлиять на развитие отношения Фрейда к Флиссу. Я напомню о них снова, добавив к ним несколько ранее не обсуждавшихся:
Генетические связи, коренившиеся в раннем детстве Фрейда, которые проявили себя в его отношении к Брейеру и Шарко; нарастание разобщенности между Фрейдом и Брейером.