Жюстина, или Несчастья добродетели. Преступления любви, или Безумства страстей - стр. 36
– Святой и Всемогущий! – молилась Жюстина. – Ты, Который в эти страшные минуты соблаговолил наполнить мою душу небесной радостью и не дал мне в отчаянии покончить с жизнью! Мой Защитник и мой Путеводитель, приняв всем сердцем Твою благодать, я взываю к Твоему милосердию. Ты ведаешь мою нужду и мои мучения, мое смирение и мои обеты. Ты знаешь, Боже Всемогущий, что я неопытна и бессильна, обманута и оскорблена. Я хотела творить добро по завету Твоему, но попущением Твоим была наказана. Да будет и впредь на все Воля Твоя, Боже Всемогущий; все, что Ты посылаешь, мне дорого и свято, и я уже не ропщу и не жалуюсь ни на что. Но если в этом мире мне суждено встречать только беды, молю Тебя, мой Повелитель, да не оскорбит Тебя моя просьба: призови меня к Себе, дабы я могла молиться без страха и обожать Тебя вдали от этих испорченных людей, принесших мне одни огорчения, заставивших меня пролить столько слез. Возьми меня из этой юдоли скорби.
Молитва успокоила бедняжку: она непоколебимо верила в небесную химеру, и эта вера укрепляла ее. Состояние отчаяния – это род безумия, а на безумных не действуют доводы разума.
Жюстина поднялась с земли, привела себя в порядок и пошла в глубь леса.
Совсем другие мысли терзали Сен-Флорана. Он принадлежал к тем существам, для которых в преступлении таится столько привлекательного, что они никогда не могут насытиться им. Первое преступление для них – всего лишь затравка, за которой следует еще одно, более крупное. Эта жажда никогда не знает меры.
«Ах, какой прелестной девственностью сумел я попользоваться, – размышлял этот низкий человек, сидя под деревом шагах в двухстах от того места, где он оставил Жюсти-ну, – Какая невинность! Какая свежесть! Как она меня зажгла, как возбудила! Да я бы задушил ее, вздумай она сопротивляться… А может, я зря оставил ее в живых… если она кого-нибудь встретит, она донесет на меня… меня станут преследовать… и тогда я пропал… кто знает, как далеко зайдет месть оскорбленной девицы?.. Надо ее прикончить… Что изменится в мире, если исчезнет это жалкое создание?.. Это же червь, которого можно раздавить походя… Да, надо возвращаться!»
И он поспешил обратно, – Жюстины на месте не оказалось. Сен-Флоран стал громко звать ее; она услышала его голос и еще более ускорила шаги. Оставим же теперь этого перепуганного, обескураженного злодея, пусть он идет своей дорогой, может быть, мы еще встретимся с ним.
А теперь сюжет заставляет нас следовать за Жюстиной, ни на миг не выпуская ее из виду.
«Что же это за чудовище, – спрашивала себя Жюстина, торопливо углубляясь в чащу. – Что ему еще от меня надобно? Неужели ему недостаточно того, что он уже сделал со мной! Что еще он задумал?» И она забилась в глубь чащи и притихла там, чтобы избежать встречи с человеком, разыскивающим ее лишь для того, чтобы убить. В страшной тревоге провела она остаток ночи.
Рассвет застал Жюстину в горьких размышлениях. «Выходит, – думала она, – иные человеческие существа ничем не отличаются от диких животных. Они так же вынуждены скрываться в лесной чаще от хищников. Какая разница между ними и моим теперешним состоянием? Стоит ли родиться на свет, чтобы жить такой жизнью».
И целый ручей слез хлынул из прекрасных глаз Жюстины.
Едва она с трудом уняла свои рыдания, как вдруг некий шум заставил ее насторожиться. «Боже мой!.. Опять этот варвар! – произнесла она с содроганием. – Он меня преследует, он хочет меня погубить. Я погибла!» Она спряталась в густом кустарнике как можно тщательнее, но так, чтобы поле ее зрения не было закрыто листвой.