Размер шрифта
-
+

Жюль Верн - стр. 21

. Но это вовсе не значит, что затем я буду сидеть, сложа руки и совсем не заниматься правом. Разве я не знаю, что добрая треть моей диссертации касается «Институтов»{13}, разве не знаю, что она должна быть представлена к августу и что тог да же я буду принят в адвокатуру!.. Если бы я имел в виду иное поприще, разве я бы зашел так далеко, а теперь вдруг бросил ученье или замедлил его? Разве это не было бы чистым безумием?..»

Если, прочтя эти строки, отец его должен был обрести полное спокойствие, он, не дрогнув, мог прочесть продолжение:

«Тебе же известно, как влечет к себе Париж всех вообще, а особенно молодежь. Ясно, что я предпочел бы поселиться в Париже, а не в Нанте. Между двумя этими существованиями есть лишь одна разница: в Париже я не жалею о Нанте, в Нанте я буду немного жалеть о Париже, что не помешает мне спокойно там жить…»

Стрела пущена, и Жюль спешит пролить бальзам на неизбежную рану:

«Очень жаль, что в провинции у людей столь превратные представления о литературном мире… Я же не устаю повторять, что, насколько мог судить, все там как две капли воды похоже на наше общество в Нанте…

Ничего там нет более исступленного, оглушающего, принижающего, чем в Нанте. А если женщины красивее, чем нантские, им же этого не поставишь в упрек… Я первый признал, что мое положение в Нанте от личное, и гордился этим! И я должен был быть и всегда буду благодарен тебе за то, что ты мне его создал. И я всегда говорил, что буду адвокатом!»

И тут же, под прикрытием этих льстивых излияний, он пускает вторую стрелу прямо в цель, пользуясь тем, что голова у отца теперь достаточно заморочена:

«Если бы после всех моих литературных упражнений, которые – как ты сам признаешь – в любом положении всегда полезны, я решился бы на более серьезную попытку в этой области, то – я уже неоднократно повторял – лишь в порядке дополнительного занятия, ни в коей мере не отвлекающего от намеченной цели… Тем не менее, ты меня спрашиваешь: «Ты хочешь сказать, что станешь академиком, поэтом, знаменитым романистом?» Если бы мне предстояло достичь чего-либо подобного, ты же сам, дорогой папа, толкнул бы меня на этот путь! И ты первый гордился бы мной, ибо это ведь самое лучшее в мире положение! И если бы мне предстояло такое поприще, то призвание неодолимо влекло бы меня к нему Но до этого еще далеко!»

Итак, сказано самое существенное: «Призвание неодолимо влекло бы меня». Отец уже не может иметь сомнений насчет того, чего по-настоящему хочет его сын: адвокатура отступает на второй план! Что же до профессии нотариуса…

«Если говорить о семейной жизни… спокойные, сердечные отношения возникают на основе безбурного существования, совершенно несовместимого с литературным поприщем… Что ж, если даже и так, то ведь и политика, которой пренебрегать не приходится и которая начинается именно с адвокатуры… разве она не более враждебна всякому домашнему спокойствию?»

Обтекаемое это послание, наверно, заставило сильно задуматься нантского нотариуса!

7. Драматург

Первые шаги в драматургии: комедии, трагедии, водевили.

Общение с Александром Дюма, пьеса «Сломанные соломинки».

Знакомство с композитором Иньяром.

Жюль Верн становится секретарем Лирического театра.

Разочарование в сфере личных чувств не отвлекло Жюля Верна от поставленной цели: найти свое место на литературном поприще.

Страница 21