Жуткая история Проспера Реддинга - стр. 21

Котенок возмущенно вылизывал лапку.

– Ну, чего уставился? – спросила она. – Ведешь себя, как будто кошек никогда не видел.

– Но это не кошка, а монстр! – сказал я, пытаясь не смотреть в его огромные глаза.

– Монстр? – Девочка попыталась перекричать шипение Жабы. – Единственный монстр в этой комнате – Реддинг, и вот он, прямо передо мной!.. Подожди… – Девочка перехватила котенка так, чтобы он мог расправить крылышки. – Ты их видишь?

– О, да.

– Ой! – Ее ярость испарилась, она опустила зверька на пол и поправила свои радужные очки. – То есть ты можешь видеть сквозь чары. А ведь я говорила нему, что ты сможешь…

– Кому говорила? – переспросил я.

– Нему, – ответила она.

– Правильно говорить «ему», – поправил ее я. Это единственное правило, которое я запомнил в школе. – Ладно, неважно. Так кому ты говорила?

Девочка и котенок посмотрели на меня, прищурившись:

– Пойдем вниз. Видимо, я должна тебе все объяснить, пока он не вернулся.

Он? Незнакомец?

– Никуда я с тобой не пойду, – сказал я и отступил назад. Я быстро осмотрелся: в обоих концах узкого коридора были окна, но мы, скорее всего, на втором или третьем этаже. Так что я точно стану тем Реддингом, который свернул себе шею в рубашке-тыкве. Посередине коридора, где пол немного прогибался, было две двери. В одну я вошел, другую загораживал скелет. Обе были криво вырезаны в голой темной деревянной стене. – Я даже не знаю, кто ты!

– Меня зовут Нелл Бишоп, – сказала она, подбоченившись. На ней был какой-то длинный балахон, сшитый из трех разных тканей в цветочек и нависающий над джинсами. – Я твоя… Я твоя двоюродная сестра. Наверное.

Круто. Только этого мне и не хватало: еще одной кузины, которая меня ненавидит.

– Наверное? – переспросил я. – То есть, это не точно? Или ты не знаешь наверняка?

Она сощурилась:

– Ты оказался именно таким доставучим, как я и предполагала. Отлично. Оставайся тут, мне-то что? И сиди один со своими вопросами. А мне надо все подготовить к сегодняшнему представлению.

Нелл резко повернулась к лестнице, отцепила маленькую цепочку с табличкой «НЕ ВХОДИТЬ» и побежала вниз. Она так топала, что стены тряслись. Я подумал: что-то мне не хочется стать Реддингом, Которого Пришибло Потолком, или Реддингом, Которого Покалечил Котенок-Мутант, и пошел за ней.

Если бы я сейчас сидел дома за столом и, открыв блокнот на пружинках, решил нарисовать свой самый страшный кошмар, то получившаяся картинка все равно оказалась бы милой по сравнению с этим домом.

Итак, я был не на втором этаже, а на четвертом. На чердаке. Лестница, словно хрупкий позвоночник, разделяла дом посередине. И то, что я видел, идя по ней, было одно ужаснее другого.

Спустившись на три пролета, я увидел три открытых двери. За левой в темноте я увидел какое-то удивительное световое шоу. Казалось, по комнате летают тысячи привидений, свиваясь в вихрь. Оттуда веяло таким холодом, что кожа покрывалась инеем. За средней дверью было что-то вроде темного леса ужасов: по деревьям ползали пауки, на стенах висели зеркала, от маленьких до огромных.

Я замер, увидев в самом большом зеркале свое отражение… Ну, не совсем свое. Древний, наверное, столетний, старик с моими глазами и ртом смотрел на меня, кричал и молотил изнутри по стеклу, будто пытаясь вырваться.

Бум! Я чуть не запрыгнул на перила, шарахнувшись от правой двери. Там что-то билось за мерцающим деревом, подобно неровному пульсу.