Журнал «Парус» №87, 2021 г. - стр. 14
В конце концов он взял на зарплату четверых вахтенных. Порядок с дежурствами вроде бы восстановился, но много ли было проку от его дежурных в этой покинутой прежней жизнью округе? Тем более что вахта отстояла от его цеха метров на семьдесят. Вот бы куда собачек — таких, как Дашка! А не завести ли от Дашки деток? Подыскать ей в женихи кавказца попушистее, чтобы потомство не боялось холодов, и…
Гарик порылся в своей «картотеке» — в сваленных в ящик стола бумажных обрывках. Это были записанные на чем попало, руками разных людей, адреса, телефоны и клички собак. Выудив нужный клочок бумаги, он позвонил по телефону и условился о встрече.
Открыла им хозяйка. Провожая от калитки по дорожке двора, говорила Гарику:
— Только потому, что с твоей собачкой! А так — какой смысл с беспородными? Алиментный щенок — копейки…
— А Алмазу душеньку отвести? — шутливо возражал Гарька.
— Кто-кто, а он только этим и занят!
Привыкший, должно быть, к смотринам, посаженный на короткую цепь кавказец глядел на визитеров снисходительно. Он был молод, в самом соку, и весь лоснился от избытка внутренних сил и здоровья. Волчьи глаза, волчья морда, алый язык, фарфоровой белизны клыки и медвежья роскошь серо-черной шубы.
— Как? — осведомился Гарька, похваляясь Алмазом, будто своим собственным.
— Лучше не придумаешь! — очарованно отозвался Вадимыч.
Дашка ощенилась весной. Она была начинающей мамой — и, пожалуй, поэтому, а может быть, еще и из-за того, что детки вымахали очень крупными, двое из пятерых родились мертвыми. Зато уцелевшая троица… Самой маленькой и всем с рождения недовольной была светленькая девочка, которую так и назвали — Светкой. Средним по размерам и преимущественно серым родился мальчик, получивший имя Сергей. То есть тот же Серый. А бурого, в отцовской шикарной шубе увальня окрестили Топтыгиным — Топой.
О грядущих габаритах и силище потомства вещали прежде всего лапы детей — увесистые, голенастые, с нежными, розовыми и теплыми подушечками на пальцах, похожими на упитанных пупсиков.
Источников питания у мамы хватало на троих с избытком, но Топка ревниво отпихивал присосавшихся брата или сестру от соска и жадно смоктал сам, яростно разминая мамин живот лапой. Те, однако, находили другие поилки, но он бросался отнимать съестное и там. Наконец, нахлебавшись до отвала, задремывал, давая наконец накушаться всем.
Когда хозяйка папаши пришла выбирать щенка, причитавшегося ей за отцовство Алмаза, Топка был разительно крупнее других, а за счет богатой шубы смотрелся воистину великаном. С порога, ни секунды не колеблясь, она указала на него.
— Вы планируете продать? — коротко спросил немногословный Вадимыч.
— Естественно.
— А за сколько?
— Чтобы долго не искать покупателя, баксов за пятьдесят. Будь у него документы, тогда бы… А так…
— Ну так продайте мне!
— Берите! — с легким сердцем уступила она.
Растущие не по дням, а по часам щенячьи косточки настоятельно требовали кальция. Собачья детвора облизывала побелку со стен в коридоре, грызла куски мела, привезенные Вадимычем. Но забавнее всего она расправлялась с ежедневной порцией простокваши.
На пол ставили миску, вместительную, как небольшой тазик. В нее из трехлитрового баллона выливали простоквашу. Стоявшие вокруг миски нахлебники бросались к ней, как по сигналу стартового пистолета, и со скоростью спринтеров схлебывали всё дочиста. Вадимыч нарочно засекал время: не проходило и десяти секунд, как дно миски очищалось до блеска. Остатки простокваши оставались лишь на щенячьих мордах, и Топка с аппетитом облизывал братика и сестричку, после чего те, в свою очередь, съедали всё, осевшее на его носу, усах и подбородке.