Журнал наблюдений за двадцать лет - стр. 40

Через некоторое время Петушков занозил указательный палец, и на нём вскочил какой-то чирей. Заведующим было принято решение срочно показать больного травматологу. Машину завхоз выделить отказался. Пришлось вызывать карету скорой помощи для перевозки. Скорая приехала быстро, и Дмитрий Петухов оказался в поликлинике. Сопровождал его я и охранник. К травматологу поздней осенью обычно приходит на приём много народу. Так было и сейчас. Простоявши два с лишним часа в очереди, медсестра на приёме сжалилась над нами и велела зайти в кабинет. Под злые взгляды впереди сидящих больных мы вошли. Взглянув на нас, врач задал вопрос:

– Вы что с этой ерундой явились? Вы не видите-тут у меня пациенты с серьёзными травмами сидят? А у вас что?..

Медсестра не стала дожидаться моего ответа и сказала сама:

– А вы посмотрите: откуда они приехали? Это же психбольница, они там все дураки!

Надо признать, что доля правды в её словах таки была. Врач-травматолог взял мою историю болезни и сделал в ней короткую запись, после чего мы направились к выходу.

Никакой машины для нас не стояло. Пришлось искать телефон и вновь вызывать для перевозки скорую. Мне ни в чём не отказали, но ждать пришлось часа три. За нами так никто и не приехал. Было принято решение возвращаться в психушку пешком. Холодало, и мы были без верхней одежды. Да и охране на дальние расстояния можно было сопровождать только на транспорте. Но другого выхода не было. За час как-то дошли…

Эта осень была для Людмилы Савенковой неудачной. Вначале я ей отказал, а вскоре ей и отказала её лучшая подруга Настя Алексеева. Когда Оксана получила диплом ей предложили у нас только должность санитарки, или-медсестры на любом другом отделении. Разобидевшись на всю вселенную, Оксана время до родов просидела дома, а когда родила-устроилась гардеробщицей в детскую поликлинику.

Каждый раз, когда я встречал Людмилу на работе, она обязательно упрекала меня примерно так:

– Вот, Виталик, ты Уланова не ценишь, а он сразу согласился пойти за меня на пост. Вот, он – молодец! Не то что ты! Я тогда хотела тебя с дочкой своей познакомить, чтобы потом женить тебя на ней вместо Ромы, а ты – придурок, даже не взглянул на неё…

А что мне надо было делать? Чего она ждала? Что я с эрегированным членом буду бегать за ней по площадке? Мне было не по себе от мысли, что меня держат за полного идиота. Да, повторюсь, медсестра у травматолога невольно проговорила правду, которую другие деликатно умалчивали.

В конце 1999 года ожидался «миллениум», то есть переход на двухтысячный год. Кто-то ждал конец света, кто-то глобальный компьютерный сбой, но ровным счётом, ничего связанного с этим не произошло. В нашей больнице всё шло своим чередом. Уланов поступил в какой-то коммерческий ВУЗ на юридический факультет и у него была этой зимой первая сессия.

Проиндексированную зарплату теперь выплачивали вовремя, шла война на Северном Кавказе и многие следили за фронтовыми сводками. Было тревожно, но по моим ощущениям, дно наша страна уже прошла и ей предстоял долгий, мучительный подъём наверх. Было очевидно, что для этого потребуются долгие годы, а может и десятилетия.

А в наше отделение, где-то в это время поступил один очень известный пациент, местная легенда – Владимир Сурин. В 1995-м году он находился на принудительном лечении в стационаре общего типа за незначительную кражу. Под новый, 1996-й год его выписали из больницы, и вместе со всей страной Владимир справлял праздник в компании местных маргинальных люмпенов, ну о-очень маргинальных. На утро, 1-го января, проснувшись первым в компании трех собутыльников, Владимир взял топор и всех зарубил им. Отрубил одному из них голову полностью, а второму не до конца. Затем-положил отрубленную голову в сумку и отнёс её к памятнику Ленина, в центре города. А потом-пошёл обратно доделывать свою работу. Проходящие мимо малочисленные прохожие сразу заподозрили неладное и проверили содержимое сумки. Надо ли говорить, что это вызвало шок?! Первый звонок милицейский дежурный расценил, как хулиганскую шутку, но на второй – всё же прислал наряд. Подошедшие сотрудники милиции составили протокол, упаковали находку и собрались было уходить, как к месту преступления, в самый раз, подошёл убийца, неся в другой сумке ещё одну голову. Сурина арестовали. Суд признал его невменяемым и направил на принудительное лечение в больницу со «специнтенсивом»; эта та, что в соседнем регионе. Сурин пробыл там четыре года и был переведён к нам.