Жулики. Книга 6 - стр. 10

– На месте пока голова,– взглянул на него пристально Серега.– Ты что ли тут заправляешь в этой кодле?

– Нет,– отказался от предложенной чести мазурик, ощупывая щеку. Затем, не удовлетворившись поверхностной ревизией, он полез пальцем в рот, чтобы убедиться, что болевший проклятый зуб на месте. Зуб оказался на месте и вел себя прилично, т.е. не ныл и не сводил с ума пульсирующей болью. И тогда глаза парня засветились таким счастье, что даже Серега заметил эту перемену и спросил:

– Чего это засиял, как задница на заборе?

– Зуб!

– Ты Зуб?– переспросил Серега.

– Не, я не зуб, я Конь. Зуб-гад не болит больше,– Конь радостно засмеялся, демонстрируя еще с десяток потенциальных "гадов". От остальных экстремальная жизнь уже успела его избавить.

– Поздравляю, Конь,– Серега нахмурился, до подзатыльника осталось всего ничего и шансы у него 50 на 50-т. Так он считал, разглядывая потенциальных претендентов на почетное звание "атамана"

"Одноглазый или этот Долговязый хмырь",– решал он дилемму и никак не мог определиться. Интуиция ему подсказывала, что от подзатыльника не уйти и спор он проиграет наверняка, поэтому оглянулся на Мишку и спросил:

– В этой или той четверке?

– Хрен с тобой, подскажу – не в этой,– пошел на уступки Мишка, озадачив Серегу окончательно.

– Точно?

– Точнее некуда. Выбирай кого-нибудь уже, плюхи видать, не избежать тебе сегодня,– Серега принялся внимательно изучать стоящую перед ним и переминающуюся с ноги на ногу четверку, отсеянную им в самом начале конкурса, как не перспективную. Наконец, поколебавшись секунд десять, он ткнул пальцем в лоб того самого "кавалера", которому досталось в самом начале разборок по причинным местам и поэтому стоящего широко расставив ноги.

Именно эта стойка, "бывалого морского волка" и ввела в заблуждение Серегу. Знал бы он, отчего иногда совершенно сухопутные крысы в течение нескольких минут становятся "бывалыми морскими волками", очень бы удивился.

– Все, попыток три,– подвел итог Мишка.– Огюст, шаг вперед,– Огюст глянул исподлобья, но шаг сделал.

– Этот шибздик Огюст? Вот уж в последнюю очередь бы на него подумал. Хитер видать, парниша. Раз с такими головорезами вроде вот этого Одноглазого управляешься. Вопрос первый, атаман, где мое барахло?

– Серега изумленно переводил взгляд с невзрачного атамана на Мишку и, пожалуй, не удивился бы, если бы Огюст принялся бы отрицать свое атаманство. Но мародеры молча полезли в карманы драных штанов и выложили на протянутую Серегину ладонь "Перф", зажигалку и кошель с монетами. Кошель выгреб из кармана Огюст. Серега взвесил его на ладони и пришел к выводу, что явно вес убавился значительно.

– Куда потратили?– уставился он взглядом удава на Огюста и тот, завихляв глазами, полез в глубины своего тряпья и вынул из них еще почти горсть золота.

– Заныкать хотел? От братвы. Крысятничаешь, командир?– осуждающе покачал головой Серега. А мародеры оскалились на своего предводителя, все одновременно сверкнув глазами. Даже Конь лыбиться перестал и скорчил недовольную гримасу.

– Сигареты где? Табак, где спрашиваю? Коробка бумажная с верблюдом? Лошадь горбатая нарисована,– вспомнил Серега про "пухнущие уши".

– Не балуемся мы ни кто табаком этим. Пьеро отдали. Ему картинка понравилась. Пусть нюхает,– оскалился Лохматый.-