Жук. Таинственная история - стр. 33

Она смотрела на меня, широко распахнув глаза, как будто я ее испугал. Честно говоря, этого я и добивался.

– Мистер Атертон!

– Да, мисс Линдон?

– Как это на вас не похоже.

– Создается ощущение, что мы только-только знакомимся с друг с другом.

Она продолжала смотреть на меня своими большими глазами – и взгляд их, признаюсь честно, я выносил с трудом. Неожиданно ее лицо озарилось улыбкой – и мне она пришлась не по душе.

– Не после всех этих лет, да, всех этих лет! Я знаю вас и, пусть и смею признать, что вы небезупречны, полагаю, искренности вам не занимать.

Она вела себя со мной как сестра – старшая сестра. Возможно, я задел ее за живое. Но тут подошел Хартридж требовать своего танца, что давало мне возможность удалиться, не растеряв остатки гордости. Он не торопился и стоял перед нами, засунув, как обычно, большие пальцы в карманы жилета.

– По-моему, мисс Линдон, этот танец обещан мне.

Она подтвердила его заявление кивком и поднялась, взяв его под руку. Я встал и ушел, не проронив ни слова. Пересекая зал, я столкнулся с Перси Вудвиллем. Он привычно суетился и озирался, будто забыл, где оставил Кохинур[5], и теперь судорожно искал, куда тот запропастился. Заметив, кто перед ним, Перси поймал меня за рукав.

– Атертон, ты мисс Линдон не видел?

– Видел.

– Да ладно!.. Видел?.. Господи!.. Где? Я с ног сбился, ее разыскивая, разве что на чердак и в подвал не заглядывал… впрочем, туда-то я уже и собирался. Это ведь наш танец.

– В таком случае, знай, она дала тебе отставку.

– Нет!.. Это невозможно! – Рот его открылся буквой О, глаза тоже округлились, отчего монокль шлепнулся на манишку. – Наверное, я все перепутал. По правде сказать, у меня в книжке мешанина, а не спи сок. Она оставила за мной то ли прошлый танец, то ли этот, то ли следующий, хоть убей, не вспомню. Глянь-ка, что там, парень ты что надо, помоги разобраться, какой у меня с ней танец.

Я «глянул» – было сложно не сделать этого, ибо свою бальную книжку он держал прямо перед моим носом, да так, что и глаза не перевести. Иногда бальные книжки кавалеров напоминают упражнение в импрессионистской технике, но у Перси список танцев напоминал записки сумасшедшего. Бумага была исчеркана иероглифами, а что они означают и как вообще попали сюда, сказать я не мог – не я же это писал! Каша в голове Вудвилля успела стать притчей во языцех.

– Сожалею, дорогой Перси, но клинопись не мой конек. Если сомневаешься, когда твой танец, лучше спроси у самой леди – ей это должно польстить.

Оставив его путаться дальше, я отправился на поиски своего пальто: я задыхался и мечтал выйти на улицу; что до бала, то в тот момент мне меньше всего хотелось танцевать. По пути к гардеробной я задержался. Меня остановила Дора Грейлинг:

– Вы забыли, что сейчас наш танец?

Я забыл про это – начисто. И был не рад напоминанию. Правда, пока я смотрел в ее красивые серые глаза и на мягкие черты нежного личика, почувствовал, что заслужил знатную порку. Она ангел – лучше не найти! – но теперь мне было не до ангелов. Имей я малейшую возможность не танцевать – ни с Дорой Грейлинг, ни с одной другой женщиной в мире, я бы предпочел ей воспользоваться… Вот так я стал невежей и обманщиком:

– Вы должны меня простить, мисс Грейлинг, но… мне нездоровится… Не думаю, что смогу танцевать сегодня… Доброй ночи.