Жорж Милославский. Угнетатель - стр. 12
– Добро беречь надо. Зачем она мне в соплях и квёлая нужна будет? Никакого прока от болящей. Девка, беги оденься, да живо сюда вертайся, понадобишься еще.
– Ну, тоже верно. Так что, сам будешь тыркаться, как оправишься или поискать кого?
– Шарлатанов привечать неохота, попробую сначала сам. Ты верно говоришь, отец, зачарование – не самый уважаемый дар у дворян, чуть не ремеслом считается. Потому и не развита магия эта. Только чую, зря… ой зря. Мы такой тарарам сотворим, мир вздрогнет.
– Всё сочиняешь, я думал после болезни практичнее мыслить начнешь, сынок.
– Ладно, отец. Вот ты давно магичишь, владеешь магией на зависть многим.
– Не без того.
– На сколько шагов ты можешь воспламенить врага?
– Если без защиты и летом… то где-то на сто стандартных шагов сделаю из него факел. А одежду подожгу еще дальше.
– Вот. А теперь прикинь, что я когда-нибудь на том же расстоянии смогу зачаровать его доспех.
– И зачем? Чтоб у противника кираса стала крепче? Дурной ты, Дорд.
– Кто тебе сказал, что зачарование – это обязательно улучшение? Почему бы не зачаровать так, что сталь в труху превратится моментом?
– Неожиданно. Эк ты головой приложился сильно, сын.
– Дальше больше. Почему бы не научиться зачаровывать кости врага? И тоже на расстоянии.
– Святые помидоры! А что, так можно? Никогда такую гадость не слышал. Стой! Это ж порча называется!
– И чем порча не зачарование? Сжечь соседа, значит, можно, а в кисель превращать нехорошо?
– Ну, звучит складно, до всё одно неприятно. Бр-р-ррр. Зачарование, говоришь.
– Отец, я тебе ничего не обещаю и ничего пока не могу. Да и никто не знает, что там можно прокачать, в этой магии.
– Да понял я уже, куда никто толком не совался, там всё и лежит самое-самое. Или не лежит. Пока не влезешь, не узнаешь. Что собираешься делать?
– На горшок схожу, потом посплю.
– Я не про то. Как оклемаешься, чем заниматься планируешь? Бездельничать не разрешу, и так времени потеряно много. Ты уже взрослый почти. Причем имей в виду, я сначала просто спрашиваю, а потом приказывать начну.
– Да понятно, отец. Отъемся малость, тело укреплять возьмусь фехтованием и упражнениями. Потом в магию ударюсь. Ты мне только место определи для экспериментов, желательно рядом с кузней.
– Да там места – целый двор. Аль мало?
– Место должно быть закрытым от глаз да от ветра и дождя, сруб желательно поставить вплотную к кузнице.
– Вот так, еще кувшин не допили, а уже денег просишь.
– Не прошу. И не денег. Людишки, материалы, ты ж сам понимаешь, что магию зачарования развивают не в полях.
– Да ладно, это я тебя для порядку шуганул. Да только чего-то ты не шугаешься. Смелый стал.
– Так умирал три дня, чем меня теперь испугать можно? Считай, три ночи с костлявой в постели кувыркался.
– Ну-ну, герой-любовник, посмотрим, чему она тебя научила. Пошли досыпать, Дорд, петухи еще не пропели.
Зимой ночи длинные, до петухов еще время есть. Эх, вроде сил набирался за столом, а этих самых сил-то и нет в опочивальню идти. Без служанки не добрел бы. Ах да, у нас же в организме сначала надо затратить энергию на расщепление пищи, а только потом она подпитывать тело начнет. Вечная история – хочешь прибавки в чём угодно, сначала потраться. Далька бухает деревянными башмаками по полу, теперь понятно, почему она босиком шныряла до этого. То ли дело мои кожаные шлёпанцы, и не так холодно, как босиком, и не так шумно. Надо повелеть, чтоб мои служанки тоже в тапках по замку бегали зимой. Здоровье, оно не бесплатно даётся, пусть при мне здоровые девки будут. А вот и Снежка, соня-засоня встречает возле моей комнаты, напугалась небось, когда хозяина потеряла. А нет, не напугалась.