Жорж Милославский. Конец эпохи - стр. 3
– Вадик, чего такой смурной, проблемы или любовная коллизия? Давай отойдем побазарим. Колись уже.
– Да нормально всё. Вообще нормально. Просто есть такое предчувствие…
– Предчувствия, это серьезно. Я как начинаю предчувствовать, сразу в туалет иду, поноса не дожидаюсь. Рассказывай свои предчувствия.
– Тут такое дело, я предчувствую проверку в нашем музее.
– Из ГОРОНО?
– Нет. Не оттуда.
– Ага. Понятно. Очень здорово, что ты придаешь значение своим ощущениям и предчувствиям. И что поделился ими с другом. Спасибо.
Я очень хорошо знаю Чайкиных, мне даже чуток удивительно, что Вадим подал знак. А отец его истинный ариец, беспощаден к врагам Рейха. Надо посадить знакомых или приятелей? Значит, попробуем посадить, если есть основания. А если ничего нет? На нет и суда нет! Сейчас мы эту запендю разрулим. Гену в руки и к директору:
– Иван Дмитрич, можно? Мы к вам по делу.
– Опять идеи по музею? Что у вас там новенького намечается?
– Снился мне сон, Иван Дмитрич, будто пришла к нам в школу огромная крыса. Походила по первому этажу мимо витрин, потом в мастерскую, в кладовку, порылась-порылась, да и ушла потом. Проснулся я, думаю – к чему такой сон? Не бывает же крыс в погонах. Решил с вами посоветоваться.
– Хорошо ты, Милославский русскую классику знаешь. А вот наш дорогой, но Сумрачный Гений не очень. Я по глазам вижу. Молодец, что пришел. Теперь иди, а мы с моим коллегой поговорим, обсудим планы.
Директор не то, что тертый калач, а обстрелянный фронтовик. Они сами определят способы предстоящей борьбы с превосходящими силами противника. Какой же я молодец! Как чувствовал, еще летом всю финансовую деятельность в мастерских свернул. И крыса эта на язык хорошо попала – у нас в этом году русские писатели. Полистал учебник, наткнулся на «Мертвые души». Вот и всплыло. Кстати, попробовал почитать, и не пошло. Вялый сюжет, нединамичный.
Одно непонятно, всё начало на меня сыпаться как-то кучно. А началось со смерти Гриши. А я при чем? Совпадение просто. Интересно, кто первый позвонит насчет выставки – Родимцев или Онегин? Как писал революционный поэт А.С. Пушкин «Октябрь уж наступил!» Или сейчас, или никогда.
Первым позвонил Онегин.
Глава 2. В Москву, в Москву!
– Привет, Милославский! Как сам, как у самого?
– И вам не хворать, товарищ Онегин! Сижу биографию вашу изучаю. Дали мне на вас материальчик любопытный.
– Вот с этого места подробнее, а потом не по телефону совсем подробно.
– Ладушки, читаю вслух: «Мой дядя, самых честных правил…»
– Да ну тебя, меня в восьмом классе еще задолбали.
– Так и я в восьмом, самое время.
– Точно, я и забыл, какой ты у нас маленький и желторотенький.
– Судя по вашему настроению, у вас утро стрелецкой казни не наступило.
– Типун тебе на язык, такой с шипами и горький. Нормально всё. Не знаю, как ты будешь расплачиваться, но у нас изменения прошли по времени выставки горячо ценимого Родимцева. Перенесли на двадцать второе октября. Ты мне должен.
– Это еще кто кому должен будет, непонятно. В пятницу, смотрю, выставка будет – очень удачно. Заколю от учебы пару дней.
– Тебя отпустят?
– Посмотрел бы я, как директор откажется от буклета выставки с упоминанием его школы! Выгонит, еще пинков надает для скорости.
– Добро. У тебя мой телефон есть? Запиши мой и фотографа твоего на всякий случай. Или у тебя есть?