Жорж Милославский. Бабочка под сапогом - стр. 16
Выйдя практически на место начала атаки, чуток отдохнули. Сержант рассказал тактику предстоящего боя, раздал патроны, причем себе не оставил – то ли уже подрос, то ли не хотел детишек без игрушек оставлять, пожалел. Черновалюк попытался показать приемы рукопашного боя с автоматом. Кое-что даже получилось неплохо.
– Милославский, ты говорил, учил кого-то как правильно убивать. Нам покажешь?
– Да легко. Правило один – у профи палец никогда не лежит на спусковом крючке.
– А как же стрелять?
– Только перед производством выстрела палец ложится на крючок. В остальное время вытянут вдоль скобы. Вот так. Были случаи, когда взрыв, выстрел рядом, даже просто чихание провоцировало непроизвольное нажатие крючка. А это демаскировка или ранение союзника. А в космическом корабле – разгерметизация.
– А что, в космос тоже с оружием летают?
– А ты как думал? Пистолет – обязательная часть экипировки. Или амеров на абордаж брать, или в тайге после посадки выживать.
– Врешь!
– Не, он правду говорит, я в музее видел!
– Отставить! Второй момент: при возможности или ожидании огневого контакта оружие переносится в непосредственную близость. Автомат вешается на грудь стволом вниз, правая рука контролирует пистолетную рукоять. Вот так.
– Так по уставу не положено!
– А ты посмотри хронику Великой Отечественной, как солдаты на передовой или в тылу противника автоматы носили. За спиной ни у кого оружие не висело. И стволом вверх через правое плечо не носили. Кто-то попробуйте быстро вскинуться в то дерево из уставного положения на грудь или с плеча.
Народ начал пробовать, слава Одину, никто не остался без глаза. Потом парни начали пробовать изготовку к стрельбе, стрелковую стойку пригнувшись с полусогнутыми ногами, потом хождение группой с распределением секторов наблюдения и стрельбы. Солдатам явно нравилось заниматься боевой учебой вместо рытья котлованов и чистки картошки. Кто бы сомневался, каждый хочет быть воином, а не хлебопашцем – у дружинника другой социальный статус, это впитано с молоком матерей. Нет, есть отдельные пацифистские личности, но мы с ними боремся.
Захотелось похулиганить, командиры-срочники пошли на поводу. Тем более, как вы поняли из рассказа, командира взвода с нами привычно не было – вот это нам достался самый крутой спец по забиванию болта на службу! Короче, мы с Иванцом провели доразведку опорного пункта условного противника и решили атаковать с тыла. Нефиг их баловать. А потом еще поползали и нашли единственного дозорного в тылу – их ком.взвода молодец оказался, подстраховал и это направление. А дозорный не молодец, его победил главный друг всех служивых – сон. Пообщались с Черновалюком, сняли всю амуницию с себя, кроме чулков от ОЗК, взяли ремешки от шинельной скатки и тихонечко пойдем брать дозорного.
– Последний штрих, бойцы. Кто-нибудь, дайте крем для обуви. В крышке рукоятью штыка расталкиваем листья помясистее в кашу, вот так добавляем крем и пальцем смешиваем. Нет, мне не жалко пачкать палец, я еще им морду мазать буду. Все смотрят, как мажу, каждый мажет не себя, а товарища. Матерные слова на лбу не пишем, полоса по переносице, две полосы на скулы под глазами, пара косых полос на лоб. Цель грима – разрушить узнаваемый образ лица – противник мельком увидел, но не понял, что увидел человека.