Жизнь житомирского еврея - стр. 31
По моим расчетам у меня в запасе имелось несколько дней, чтобы закончить дела в Москве. Сначала я положил в надежный банк сто пятьдесят тысяч долларов. Вообще-то, надежным был не банк, а его сотрудники. С управляющим банком, кандидатом экономических наук Арсеном, меня познакомил Веня. Вернее, мы пришли к Арсену втроем: Веня, его друг Алекс и я. Веня и Алекс работали совсем недавно (в советские времена) в одном институте с Арсеном. Все трое были тогда заведующими лабораториями и принадлежали к одной группировке членов ученого совета института. Веня представил меня:
– Арсен, Миша надежный парень, я его знаю много лет. Когда нужно, он не подведет. Но и ему нужен надежный банк. Как в твоем хозяйстве дела? Нормально плаваете?
– Вроде пока все спокойно. А о какой сумме идет речь и что с деньгами делать?
– Сумма для твоего банка небольшая – сто пятьдесят тысяч долларов. И делать с ними ничего не нужно. Просто полежат месяц у тебя. А потом он пустит деньги в оборот. Ты чего-нибудь платишь?
– Если гарантия, что месяц деньги пролежат без движения, то восемь процентов годовых. Не много, но это ведь в долларах.
Тут вмешался я:
– Восемь вполне достаточно. Главное для меня надежность. То есть чтобы предупредил, если у банка начнутся проблемы.
– Гарантирую. Я тебе сейчас представлю операциониста, который будет тебя обслуживать.
Он позвонил секретарю, попросил пригласить Володю и принести нам немного закуски. Потом вытащил бутылку коньяка, разлил по рюмкам, но мы не успели выпить, так как пришел молодой парень.
– Володя, обеспечь моему другу Михаилу щадящий режим. Будь с ним на связи и делай все по его указаниям.
Я передал парню деньги и он ушел оформлять бумаги. Мы еще посидели немного, выпили символически за начало совместной работы. Арсен попенял мужикам, что не заходят, но признался, что и сам тоже все время в закрутке, совсем нет времени для визитов. Потом они вспомнили славное старое время, когда еженедельно где-нибудь отмечались по пятницам после работы, посмеялись над каким-то непонятым мной эпизодом, когда «прокатили старого хрыча», посетовали, что стареют. В общем, как всегда, когда встречаются приятели после довольно длительной разлуки. Наконец пришел Володя и принес бумаги. Мы обменялись номерами телефонов, и я предупредил, что почти месяц буду отсутствовать.
У меня оставалось на руках еще пятьдесят тысяч, и этого было достаточно для всех моих ближайших планов. На следующий день я заехал в рабочее время к Вере Ивановне: днем, чтобы не встретиться с Виктором Борисовичем. Вручил ей маленький букетик и пакет для Виктора Борисовича. Она удивилась:
– Миша, что это вы? Почему не вечером? Посидели бы, поговорили. Вы что-то давно к нам не заглядывали. Кстати, что у вас с Ниночкой? Она мне жаловалась на сплошные неудачи в жизни. А ведь ее супруг так продвинулся по службе.
– Вера Ивановна, я совсем забегался, не хватает времени ни на визиты, ни на личную жизнь.
Вопрос о Нине я оставил за скобками, не хотелось говорить на эту больную тему. Нина Васильевна была единственной из приятельниц Веры Ивановны, с которой у меня, к сожалению, затянулись отношения. Она никак не хотела лишиться «этой отдушины», как она называла наши редкие встречи. Единственная из моих знакомых, которая могла явиться на Преображенку без предварительной договоренности и начать жаловаться на свое несчастливое замужество. Я этого не понимал или не хотел понимать.